День Астарты
Шрифт:
— Я люблю питаться азартно, — сообщила она, после расправы над обедом, — Для этого, прежде всего, надо найти хорошую кампанию и грамотно упасть ей на хвост. Когда я сидела в полицейской клетке, там был парень, психолог, он объяснил, что это у меня сублимация охотничьего инстинкта. Я не очень врубилась, но звучит красиво.
— Типа, ты на нас охотилась? — уточнила Пума.
— Типа того, — Нен-Ю кивнула, — Только без обид, ОК?
— Ясно, что без обид.
— Он делал тесты с чем-то психологическим, это случайно попало ему в чай и у него перекосило крышу. Он угнал кран-баржу с бетонными блоками, и сложил на пляже башню, но не рассчитал, и она упала на чей-то катер. Пустой, к счастью. Была ночь.
— Руки надо мыть после химии, — менторским тоном произнес Рон, — а ты за что?..
Молодая малайка пожала плечами и улеглась на песок, заложив руки за голову.
— Это длинная история, бро. В финале я разбила башку здешнему социнспектору.
— Критично разбила?
— Нет, не критично. Средне сотрясла то, что там вместо мозгов, и сделала фонарь-бинокуляр на вывеске, — она провела пальцами вокруг глаз, поясняя про «фонарь».
— Социнспектору? — переспросил Майо Теллем, — Нехе Офаифаи?
— Нет, тому парню, который работал до нее. Нехе назначили в наш угол как раз после этого случая. Она даже приезжала ко мне в тюрьму, на Тепото. Хорошая девчонка, но слишком правильная. По-всякому предлагала мне социализироваться, когда я выйду.
— И во что тебе обошлась битая социнспекторская голова? — спросил экс-коммандос.
— Суд вклеил дюжину месяцев, пять осталось.
— Гуманно, — прокомментировал он, — А с социализацией, по-моему, у тебя проблем не будет. В углу Рароиа явный дефицит рабочих рук, так что…
— Ты о чем, бро? — перебила она, — Я «ваго». Я никогда не работала и не собираюсь.
— А сейчас ты что делаешь? — спросила Пума, показав глазами на аэроглиссер-миску.
— Сейчас я на каторге. Альтернатива: тупо сидеть в клетке. А на свободе другое дело.
Пума в некотором недоумении почесала себе между лопаток.
— Ну, и какая альтернатива на свободе?
— Просто жить! — воскликнула Нен-ю, — Прикинь, гло: небо, солнце, море, и волны набегают на песок. Рыба плещется, ветер играет кронами пальм над твоей головой, симпатичный парень ласкает твое тело… Все это, такое неповторимое, происходит с тобой каждую минуту, каждый удар сердца. Тратить волшебные мгновения жизни на какую-то там работу, это дистиллированный кретинизм, вот что я тебе скажу!
— Классно! — воскликнула Пума, — А вот у меня не получается так складно говорить. В колледже
— Узко-специализированный словарный запас, — подсказал Рон.
— Точно! Но я все равно не понимаю: если есть хорошая работа и хорошо платят, то почему бы не поработать? Потом можно купить что-нибудь полезное, да!
— Потому, — вмешался Майо Теллем, — что у «ваго» такая асоциальная философия.
— Какая же у нас философия? — иронично и вызывающе поинтересовалась Нен-ю.
— У большинства из вас — никакая, — ответил преторианец, — Просто планктон. А у некоторых, у тебя, например, философия тотальной безответственности.
Малайка сладко потянулась, а потом, протянув руку, похлопала его по бедру.
— Ты хороший парень, Майо, но простой, как ножницы. Незамутненный продукт архаичной трибы-артели и казармы. А берешься рассуждать про философию.
— Личные оскорбления это не аргумент в споре, — спокойно сказал он.
— Какое еще оскорбление? Я что, сказала неправду?
— Мы обсуждаем не мою биографию, — напомнил лейтенант.
— Сползаешь с вопроса, — заметила она, — Давай честно: я сказала правду, или нет?
— Слушай, что ты вцепилась в мою личность?
— Да мне просто тебя жалко. Я же говорю, ты хороший парень, ты мог бы жить, как человек, а не как вешалка для преторианского мундира с нашивками.
— Откуда ты знаешь, что преторианского?! — взорвался он.
— Оттуда, что у тебя на лбу написано: «Ответственность, ответственность и еще раз ответственность». Сначала, лет с пяти — перед родом, потом — перед всем обществом, перед солдатами твоей команды, перед семьей. У тебя и семья, наверняка, такая же казарма. Пуналуа из выпускников какого-нибудь военного колледжа. Что, не так? По глазам вижу, что так. И детей вы там также воспитываете. Слава ответственности!
Преторианец несколько раз кивнул головой, как заведенный, и ответил:
— Ты своих детей, конечно, воспитываешь лучше.
— У меня нет детей. Будут, когда я этого захочу. А если ты намекаешь, что у меня их отберет суд, то это мимо. Есть такие ребята: Эдо и Сатти. Я с ними договорилась.
— И не стыдно будет взваливать заботу о детях на двух травмированных ветеранов?
— Это ты травмированный, а не они, — отрезала Нен-ю, — А Эдо и Сатти люди будут помнить тысячи лет, и слагать про них песни, как про Мауна-Оро и его спутников.