День Астарты
Шрифт:
Агроинженер, одетый только в соломенную шляпу и болотного цвета шорты с целой дюжиной карманов, отчаянно жестикулируя зажженной сигаретой, договорил фразу:
— … совершенно никакой практической разницы, это просто дурацкие ярлыки.
— Товарищ Микеле, но это не материалистическая позиция, — возразил Ним Гок, — Мы знаем, что марксизм начинается с отношений вокруг собственности.
— Не надо вырывать куски фраз из контекста! Марксизм начинается
— Это и есть отношения вокруг собственности, — заметил Ним Гок.
— Нет! Давай я приведу пример. Вот буржуй, у него есть в собственности кирпичная фабрика. Вот трое рабочих. Они делают на фабрике в день 1000 кирпичей. С каждого кирпича — прибыль 10 сантимов. 100 фунтов в день. По 20 фунтов этот буржуй платит рабочим, а 40 фунтов забирает себе. Присвоение прибавочной стоимости. Так?
— Так, — подтвердил кхмер.
— Буржуй, — продолжал Микеле, — не бездельник. Он организует снабжение и сбыт. В равном партнерстве он бы получал столько, сколько и рабочие: по 25 фунтов. Так?
Ним Гок кивнул.
— Так. Но он у тебя присваивает лишних 15 фунтов. Это и есть эксплуатация.
— Да! Поэтому рабочие сделали революцию, но… Внимание!.. Отнимать у буржуя фабрику не стали, но приняли закон: буржуй обязан платить рабочим по 30 фунтов.
— И ему останется 10 фунтов? — вмешался Хэнк Худ, — Да он пошлет к черту этих пролетариев! Скажет: забирайте фабрику и управляйте ей сами за десятку.
— А пролетарии, — ответил Микеле, — примут закон против саботажа. И пусть только попробует бросить фабрику. Раз, и к стенке эксплуататора! Или в трудовой лагерь.
— Выходит, — произнес Хэнк, — раньше буржуй с пролетариев сдирал 15 фунтов их прибавочной стоимости, а теперь они втроем сдирают те же 15 фунтов с него. Все осталось так же, только стороны поменялись. Ты это хотел сказать?
— Нет, — Микеле покачал головой, — Строй, который получился, это не капитализм, а феодализм. Собственник стал крепостным рабочим, силой прикрепленным к своей собственности, а рабочие, хотя и трудятся, но, в какой-то мере, стали феодалами.
— Сознательные пролетарии так не поступят, — веско заявил Ним Гок.
Микеле в притворном ужасе взмахнул руками:
— Ты же материалист! Разве можно опираться на такую идеалистическую штуку, как сознательность? Нет уж, давай плясать от объективных, материальных факторов.
— Хорошо, товарищ Микеле. Я согласен. Собственность — это буржуазная ложь. Надо говорить про контроль над производством и распределением.
— А у кого в руках контроль? — спросил агроинженер.
— У того, кто владеет вооруженной силой, — уверенно ответил комбриг.
— Да, Ним Гок,
— Так, — согласился кхмер, — И, для справедливости, сила должна быть у трудящихся.
— Вот тут проблема, — Микеле вздохнул, — Если я фермер, и занимаюсь растениями, или если я рабочий, и занимаюсь машинами, то я вряд ли научусь еще и профессионально владеть оружием. С другой стороны, ты — солдат, ты воюешь… Со скольких лет?
— С тринадцати, — ответил Ним Гок, — И это не проще, чем работать фермером.
— Никто и не спорит. Но, согласись: именно ты владеешь вооруженной силой.
Кхмер медленно покачал головой.
— Я взял оружие не для эксплуатации, а чтобы сражаться за интересы трудящихся.
— Да, — согласился Микеле, — Вопрос в том, как именно ты понимаешь их интересы.
— Понимаю просто: защита от вооруженного врага. Я солдат, это моя работа.
— А дальше? В мирное время? Сейчас?
— Сейчас — построение социализма.
— А что это за штука, социализм? Мы ведь с этого начали, верно, Ним Гок?
— Верно, товарищ Микеле. Мы с этого начали. Я понял, о чем ты говоришь. У меня недостаточное образование. Сейчас мир, и у меня есть время, чтобы учиться. Но ты можешь ответить сейчас на один вопрос? У тебя в примере буржуй трудящийся, он управляет. А что, если он получил капитал по наследству, нанял управляющего и не делает ничего полезного, паразитирует? Я читал Ленина. Это называется «рантье».
— Есть такой вариант, подтвердил Микеле, — А в чем вопрос?
— Вопрос: отнять все имущество у рантье, это справедливо?
— Справедливо по отношению к кому?
— К обществу, — уточнил кхмер.
Микеле выбросил потухший окурок, закурил новую сигарету и предложил:
— А давай, сначала ты ответишь на простой вопрос: может ли человек при социализме передать нажитое имущество по наследству своим детям или родичам? Или после его смерти имущество должно быть изъято из семьи в пользу всего общества?
— До коммунизма… — кхмер задумался на секунду, — …Имущество, нажитое трудовым путем, может передаваться по наследству. Иначе мы ограбим трудящегося. Но это не значит, что его дети или родичи могут жить на унаследованные средства, не работая.
— А если не хотят работать? — спросил Микеле, — Что тогда? Надо силой заставить их работать, несмотря на то, что у них есть законные средства к существованию?
— Видимо да, — согласился Ним Гок, — Есть принцип: кто не работает, тот не ест.