День да ночь

Исхизов Михаил Давыдович

– Фрицы что-то затевают, - сказал он. В штабе стало известно, что надо ожидать ночную танковую атаку.

– Фрицы - ночью!? Бредятина ерундлвая, - не поверил Опарин.
– У них курортный режим. Они ночью спят. Когда я в пехоте служил, мы их по ночам тепленькими брали, в одних подштаниках.

– Стало известно, что собираются.

– Ты чего молчишь, представитель штаба?! Давай, выкладывай новейшие данные, - глянул на Дрозда Опарин.

– Не уполномочен говорить на эту тему, - вроде бы нашелся Дрозд, который представления

не имел о ночной танковой атаке. Но марку всезнающего писаря терять не хотел. Да и в глазах командира такой ответ должен был прозвучать достаточно солидно.

– Не уполномочен!
– рыкнул Опарин.
– А если бы сержант в штаб не поехал? Жить ты хочешь? Если они неожиданно на нас навалятся и утюжить начнут, что от тебя останется?

Дрозд молчал. Получалось, будто он утаил самое главное. А сказать правду: "не знал я, что немцы ночью попрут", не мог. Да после того, что он раньше наговорил, ему бы теперь и не поверили.

– Точно попрут?
– спросил Опарин у сержанта, не обращая больше внимания на штабную крысу.

– Кто их знает? Приказали подготовиться к отражению ночной танковой атаки. Для этого и снаряды подбросили.

– Одним орудием?
– не сумел скрыть удивления Афонин.

– Обещали прислать батарею. Скоро должны подойти, чтобы до темна окопаться. Тогда и разберемся. Давайте думать, как воевать станем.

– Устроим военный совет в Филях, - не удержался Лихачев.

– Погоди ты со своими шуточками, - оборвал его Опарин.
– Как ночью стрелять будем? Ведь ни хрена не видно.

– А если подсветить?
– спросил Ракитин.

– Это как?

– Выйдет кто-нибудь прогуляться в степь с осветительными ракетами - у нас их полмешка на машине, дождется, пока пойдут танки, и повесит ракету. Вот тебе и свет. Стреляй.

– А что с этим героем станет?
– спросил Опарин.

– Героя дадут.

– Посмертно, - уточнил Афонин.

– Посмертно не хочу, - отказался от "героя" Опарин.
– Такое кино мне не подходит.

– Если в землю зарыться, может обойтись.
– Афонин задумался...

– Ага, зарыться и не вылезать, - подсказал Опарин.

– Щель хорошую вырыть и замаскировать, - продолжил Афонин.
– И присмотреть пути отхода. Но одной ракетой не обойтись. Значит и щелей надо несколько... Оно, конечно, - как повезет. Но может обойтись.

– Не заметят, так найдут, - напомнил Опарин.
– Танки, наверняка, с десантом пойдут.

– Надо два человека, - предложил Трибунский.
– Второй с ручным пулеметом. Он десант придержит.

– Это еще кто кого придержит, - не нравилось все это Опарину.
– Они после первой очереди с брони скатятся, и на стрелка пойдут. Играй с ними в прятки. Тут такое кино начнется... Ну что вы крутите? Не получиться у нас конфетка. Пехота нужна.

– Пехота в любом случае нужна, - согласился Ракитин.
– Но танки нам встречать, а не пехоте. Значит, и светить нам.

– Если двое в степь уйдут, у орудия

три человека останется, - Афонину все это тоже не нравилось.

– И втроем бывали, - напомнил Ракитин.

Правильно говорили. Все правильно. Не знали они, как теперь быть и что делать? Ракитин тоже не знал. "Комбат Лебедевский знал все, - подумал он.
– Тот сразу бы сказал, что надо и как надо. Плохо без комбата. А нового когда еще пришлют, и каким он будет? Самим думать надо".

– Все правильно, - сказал он.
– Только немцы все равно пойдут. И встречать их надо.

– Ну хорошо, ракету пульнули, светло стало, - согласился Опарин.
– Стрелять все равно не можем. Прицел не установишь. Его зажигалкой что ли освещать?!

Об этом как-то никто не подумал... Хоть десять ракет повесь над танками, если прицел не установишь, какая может быть стрельба?!

Неожиданно встрял Лихачев.

– На каком расстоянии лучше всего открывать огонь?
– спросил он.

– Я тебе потом все расскажу, - Ракитину сейчас было не до любознательности шофера.

– Я серьезно, товарищ сержант. Хочу выдать идею.

– Если серьезно, то четыреста метров.

– Значит щель, в которой человек с ракетницей укроется, надо вырыть за четыреста метров от орудия.

Ракитин пожал плечами. До такого додуматься нетрудно...

– Когда танки дойдут до этого места, надо сразу выпускать ракету, - продолжил "выдавать идею" Лихачев.
– У орудия будут знать, что до танков четыреста метров. Прицел заранее установить.

– А ведь верно, - Ракитин с интересом посмотрел на шофера.
– Соображаешь.

– Точно, установить на четыреста, - поддержал "идею" Афонин.
– Потом сбрасываем по делению.

В главном определились, дальше все было просто.

– Роем три щели, - Ракитин уже не советовался, а приказывал.
– Четыреста, триста и двести метров. Ракета на парашютике, секунд двадцать светить будет.

– Надо пристреляться. Репер поставить и по паре снарядов не пожалеть, - предложил Афонин.

– Дело, - согласился Ракитин.

– Пулемет где взять?
– вспомнил Опарин.
– Без пулемета это кино не пойдет.

– Пулемет дали. Правда, только один диск.

– Они что, офонарели: пулемет с одним диском?! Когда его перезаряжать?

– Говорят - больше нет.

– Ну, чмо! Ну, жлобы! Все чего-то выгадывают! На нашем горбу в рай ездить хотят!

– Снабженцы всегда химичили, - напомнил Лихачев.
– Еще Суворов говорил, что работников снабжения, прослуживших год, можно расстреливать без суда и следствия.

Дрозд внимательно прислушивался к разговору. Частностей не улавливал, потому что не разбирался в них, но общий смысл понял. И еще понял, что кому-то надо пускать ракеты. Это его заинтересовало. "Уж лучше, чем снаряды таскать, - решил он.
– Почему бы и не пойти? Пушечки им мои мешают. Пойду и докажу им, что не на такого нарвались".