День Гагарина
Шрифт:
Решение, которое принималось иногда через пару недель, вовсе не обязательно совпадало с мнением большинства. Иногда оно было, как мы выражались, «перпендикулярно» плоскости дискуссии, и это происходило вовсе не от неуважения к мнению коллег. Просто Сергей Павлович, кроме мнения соратников, учитывал много такого, что выходило далеко за рамки интересов руководимого им предприятия.
Оглядываясь сейчас на весь жизненный путь Королева, начиная с юношеского увлечения планеризмом и кончая его последними днями, невольно хочется охватить всю его деятельность одной фразой, показать самую существенную черту характера. Вероятно, этой чертой будет — во всяком случае в моем представлении — стремление делать необычное.Созданные по его чертежам планеры вовсе не были самыми хорошими (на планерных слетах можно было увидеть и заведомо
1977
П. А. Агаджанов,
член-корреспондент АН СССР,
доктор технических наук,
лауреат Ленинской премии
В ЕДИНОМ КОМПЛЕКСЕ
Поздней осенью 1948 года я впервые увидел Сергея Павловича Королева. Шло совещание, на котором обсуждался ряд проблем, связанных с созданием перспективных ракетных систем. В числе основных вопросов, которые возникали в ходе обсуждения, был и вопрос о создании большой измерительной системы — так называемого командно-измерительного комплекса, включающего в свой состав наземные средства наблюдения, измерений и контроля, которыми должна была быть оснащена трасса полета многоступенчатой ракеты от старта и до района падения последней ступени.
Огромная дальность и высота полета проектируемой С. П. Королевым и его коллегами ракеты требовали создания наземных средств, объединенных в обширный комплекс, позволяющий наблюдать за полетом ракеты, измерять параметры ее траектории и контролировать нормальность работы бортовых устройств, агрегатов и систем на всей трассе полета ракеты, причем протяженность этой трассы, как предполагалось, должна составлять тысячи километров, а максимальная высота полета в середине траектории — сотни километров.
Сергей Павлович, в общем, не нарушая порядка обмена мнениями и очередности высказываний собеседников, с первых же минут как-то незаметно завладел инициативой, направляя разговор в желаемом ему русле. При этом он не выпячивал своего мнения, скорее старался понять мнение собеседника, а затем тоже как-то незаметно, но с большим внутренним напором и убежденностью старался доказать собеседнику необходимость того или иного мнения, которое он, С. П. Королев, считал целесообразным.
По замыслу Сергея Павловича, технические средства, входившие в командно-измерительный комплекс, должны были быть разработаны, изготовлены и смонтированы в зданиях и сооружениях на наземных измерительных пунктах, размещенных по трассе полета, и полностью отлажены до того, как будет готова к первому испытательному полету новая ракета. В конце этой памятной беседы он в осторожных выражениях высказал мнение, что новая ракета смогла бы в будущем стать основой при создании космической ракеты-носителя, способной вывести на орбиту вокруг Земли полезный груз. Таким образом, уже тогда Сергей Павлович предполагал, что командно-измерительный комплекс — обязательная составная будущей космической работы.
Что же собой должен представлять наземный командно-измерительный комплекс, чтобы обеспечить получение необходимых характеристик при наземных и летных испытаниях ракет-носителей? Ответ на этот вопрос был получен в течение нескольких месяцев благодаря самоотверженной научно-исследовательской работе, проведенной большим коллективом ученых и инженеров различных КБ и НИИ. И только выдающийся организаторский талант С. П. Королева в сочетании с его великолепной способностью предвидения обеспечил возможность в исключительно короткие сроки получить решение всех принципиальных вопросов создания командно-измерительного
При всей своей занятости вопросами непосредственного создания ракеты-носителя Сергей Павлович осуществлял систематический контроль и следил за ходом и результатами работ по подготовке и созданию командно-измерительного комплекса. Он был в курсе всех основных результатов испытаний и хорошо разбирался в данных математической обработки результатов измерений и наблюдений, требовал, чтобы в ходе испытаний опытных образцов ему оперативно сообщали о выявленных недостатках, а также о предлагаемых рекомендациях по их устранению. С. П. Королев уделял большое внимание расстановке ведущих исполнителей на всех важнейших направлениях работ, хорошо знал возможности, сильные и слабые стороны каждого ведущего специалиста, будь то разработчик, испытатель, проектировщик, монтажник или эксплуатационник. Он доверял выполнение ответственных заданий «от души», но и строго проверял. Устраивал «разносы» также «от души», но, как правило, серьезно не обижал никого из тех, кто работал самоотверженно и был предан своему делу. Мы его любили, боялись «по делу» и глубоко уважали, были преданы ему как своему лидеру, техническому руководителю, признанному всеми нами профессионально, а не административно…
Сергей Павлович был хорошим, по-настоящему боевым другом и товарищем, внимательным и чутким, иногда даже нежным и сентиментальным, вел себя в кругу разработчиков и испытателей без выпячивания своей личности, но с большим достоинством. Очень любил шутку, причем умел даже в очень серьезных ситуациях найти остроумное слово, выражение.
Как я помню, он практически никогда не отдыхал. Свободного времени как такового у него не было. Если и выдавалось немного времени от напряженного, расписанного буквально по минутам трудового дня, то и это время он уделял, как правило, беседам в кругу своих коллег. В ходе этих бесед обсуждались полученные результаты, намечались очередные мероприятия, этапы разработок и испытаний. Строились планы на будущее, обсуждались возможные принципиальные решения, пути их технической реализации. Перемежались эти беседы рассказами, воспоминаниями, шутками, остротами и даже анекдотами. И бывало так, что беседа, начатая еще за ужином, заканчивалась к утреннему завтраку. Обстановка при этом была товарищеской — каждый мог высказаться откровенно, но «эС Пэ» (так с любовью мы его называли в своем кругу), при всей своей общительности, не допускал панибратства, держался всегда с большим достоинством и тактом. Наибольшее число подобных бесед проходили на космодроме и в центрах управления полетом.
Особенно хочется отметить большое мужество и оптимизм, ярко выраженные в характере С. П. Королева. В процессе летных испытаний ракет-носителей и космических летательных аппаратов иногда возникали острые, почти драматические моменты, когда нужно было принять немедленное, очень ответственное решение. Сергей Павлович такие решения принимал твердо, с глубоким пониманием существа дела и сознанием личной ответственности.
Как правило, еще до полета, в процессе ряда совещаний и бесед он продумывал и тщательно взвешивал возможные нештатные ситуации и варианты благополучного выхода из них. Консультировался и советовался, не жалел на это времени. Все участники испытаний были у него расставлены и расписаны строго по своим рабочим местам, каждый знал, что и как делать в штатных и вероятных нештатных ситуациях.
Нельзя сказать, что Сергей Павлович внутренне всегда был спокоен. Наоборот. Он очень многое глубоко переживал, эмоционально реагировал на неудачи, без которых, естественно, нет поступательного движения к намеченной цели. Но отдельные неудачи его не обескураживали, а вызывали у него еще больший прилив энергии, еще большую собранность и настойчивость. Он продумывал различные варианты поиска и устранения причин, породивших ту или иную нежелательную ситуацию. Выслушивал мнения и анализировал все «за» и «против» в личных беседах и на технических совещаниях.
От своих заместителей и ведущих специалистов он требовал тщательного анализа и выявления причин, породивших ту или иную нежелательную ситуацию. Ввел в обязательное правило создание специальных комплексных рабочих групп по анализу причин недостатков, выявленных при испытаниях. Во главе этих рабочих групп назначались опытные, энергичные специалисты. Требовал обязательного письменного решения по результатам работ групп с обязательными техническими рекомендациями. Жесточайшим образом боролся с бюрократизмом, формализмом, «спихотехникой», демагогией, обманом и показухой.