День Гагарина

Сборник

На разбор и подведение итогов осмотра в аудитории собрались практически все специалисты Центра. Королев сказал:

— На первых порах неплохо. А дальше что будем делать? Пройдут первые полеты, и все начинай сначала?

Сергей Павлович пояснил, что в нашей работе не увидел необходимых заделов на будущее, а ведь предстоит готовить экипажи к более длительным рейсам в космос, к полетам на многоместном корабле-спутнике. Он рекомендовал уже теперь позаботиться об этом, создавать целевые лаборатории, начинать их оснащение необходимой аппаратурой и имуществом.

— Без учета перспективы строить работу нельзя. У нас с вами впереди много дел, и надо смелее

заглядывать в завтра.

Пожурив нас таким образом, Сергей Павлович обещал лично вникнуть в причины, от которых зависело введение в эксплуатацию остро нужных нам тренажеров. Говорил он и о том, что будущие космонавты должны регулярно посещать предприятие, на котором создаются корабли-спутники, и приходить не в качестве гостей, а как участники общего дела.

Потом Сергей Павлович расспрашивал космонавтов о занятиях и тренировках, вспоминал случаи из своей богатой практики, давал советы, относившиеся к теперешней работе.

И вот что интересно: какой бы стороны подготавливаемого полета человека в космос ни касался в беседе Королев, он говорил так, что мы ощущали уверенность: все делается надежно и с перспективой. «Теперь наступает ваш черед показать все, на что только способны. Успех принесет лишь добросовестный труд, умноженный на большую выдержку и настойчивость». Не этими словами, но именно такой смысл вкладывал Главный конструктор во все, что говорил во время этой встречи.

После короткой прогулки по лесопарку Звездного городка Сергей Павлович стал прощаться.

— Замечательный вы, ей-богу, народ! — сказал он космонавтам. — Да с вами хоть в огонь и в воду, а не то что на космическую орбиту. Сегодня я как бы подзарядился от вашего молодого задора. То ли еще будет, как только начнем летать!

А тренажеры действительно вскоре стали действовать. Сперва тот, что создавался на предприятии, затем и другой — у нас в Центре. Но тут возникла очередная проблема: никто не знает, как же учить будущих космонавтов на этой «оживленной» технике. Не было апробированных методов, не было и инструкторов. Все надо было делать и здесь впервые. С. П. Королев предложил привлечь для этого профессионального летчика-испытателя Героя Советского Союза М. Л. Галлая, он и стал первым инструктором будущих космонавтов по данному разделу их подготовки.

М. Л. Галлай теперь известен в нашей стране и как писатель. О своей работе с первыми космонавтами он интересно и полно рассказал в повести «С человеком на борту», отрывок из которой помещен и в настоящем сборнике. Так что мне добавить к этому нечего. Замечу лишь, что теперь обучение и тренировки космонавтов на тренажерах осуществляют не отдельные специалисты, а десятки опытных и даже лично побывавших в космическом полете инструкторов. Подготовка на тренажерах обогатилась знаниями и опытом многих наук, тесно взаимодействующих с пилотируемой космонавтикой, а сами тренажеры отличаются высокой эффективностью.

Большое значение в подготовке космонавтов придавалось всему тому, что могло способствовать развитию и укреплению их физического состояния и закаливанию организма. Естественно, что все полезное и не вызывающее сомнений из арсенала физической культуры было поставлено на службу.

Не без некоторого сопротивления со стороны части слушателей была воспринята ежедневная получасовая утренняя физзарядка в любую погоду на свежем воздухе с обязательными обтираниями и прохладным душем. Регулярные занятия гимнастикой и другими видами спорта чередовались, как бы пронизывая остальные разделы подготовки. За физической нагрузкой был установлен отдельный врачебный

контроль, которому придавалось особое значение. Нагрузки ведь постепенно увеличивались, и в целях страховки от перетренированности врач, осуществлявший контроль, сам проделывал все, что выполнялось слушателями.

Должен сказать, далеко не просто шло привыкание к физическим нагрузкам. По крайней мере, у половины слушателей энтузиазма в этом довольно-таки напряженном труде хватало не более чем на несколько первых недель. Дальше начались намеки на «чрезмерную» и «неоправданную» нагрузку, на «опасности», связанные с освоением элементов акробатики, и тому подобное.

Но больше всего помогала в этой работе сила примера. Леонов, Волынов, Николаев, Гагарин, Попович и постарше их по возрасту Беляев и Комаров сразу же сумели преодолеть многие неудобства начального периода. Вскоре серьезных нареканий к выполнению плановой части физической подготовки слушателей уже не было, хотя и появились новые проблемы.

Их принесли игровые виды спорта. Вместе с полезным здоровым азартом стали давать о себе знать и сопутствующие ему спортивные травмы. Правда, против «благородных» синяков и шишек никто не возражал, а «горький опыт» делал пострадавших и более ловкими, и в меру осторожными.

Периодические прикидки со всей убедительностью свидетельствовали о том, что силовые качества, общая выносливость, ловкость, координированность движений, смелость, решительность, настойчивость и спортивное трудолюбие заметно совершенствуются и растут. Было бы ошибочным приписывать все эти достижения одной лишь физподготовке. Сказывались в комплексе все разделы программы. Но не стоит и недооценивать той роли, которую играла физическая культура и спорт в деле подготовки космонавтов.

Отбором и подготовкой будущих космонавтов занимались специалисты самых разных возрастов, хотя в подавляющем большинстве это была все-таки молодежь. Старшие, естественно, отличались и более высоким профессионализмом, и большей обстоятельностью, житейским опытом. Это было хорошим дополнением к «горячим головам» молодых, их задору, работоспособности. Но всех объединяла та большая ответственность, что выпала на их долю — выбрать и подготовить человека для полета в космос.

Основное внимание при подготовке первых космонавтов уделялось работам медицинской направленности — изучению факторов космического полета и их влияния на организм человека, неудивительно, что данному направлению отводилось около двух третей всего учебного времени. Потому и большая часть сотрудников Центра, включая его начальника, были специалистами медицинского профиля.

Иногда возникали в связи с этим разговоры, даже среди слушателей-космонавтов, что столь явно медицинская направленность подготовки не совсем оправданна, что, дескать, летчик-испытатель и без всяких там исследований вполне способен выполнить космический полет. Помнится, в ответ на подобные суждения я рассказал, что в Академии наук СССР лежат десятки и сотни писем, авторы которых уже после запуска первого спутника просили отправить их в космический полет. Они были готовы отправиться лишь «туда» — в одну сторону, чтобы принести себя в жертву во имя науки и человечества, коль пока еще нет технических средств для возвращения на Землю. Письма трогают искренностью высоких порывов нашей молодежи. Но ведь полеты в космос — не самоцель, не погоня за престижными рекордами, а целенаправленное освоение новой, безграничной по своим возможностям, области человеческой деятельности. Космос должен стать не ареной подвигов, а рабочей площадкой.