День Гагарина

Сборник

Именно для этого создан надежно действующий ракетно-космический комплекс, закладывались основы необычной профессии — космонавт.

Настойчиво и добросовестно выполняли учебно-тренировочную программу слушатели «авангардной шестерки». В центре их внимания теперь был космический корабль со всеми его многочисленными бортовыми системами, оборудованием, а также полетным оснащением космонавта. Будущие космонавты следили за ходом испытаний и доработок, знакомились с деятельностью всех служб комплекса управления полетами.

В целом работы по проекту «Восток» шли успешно. Но вот в начале декабря 1960 года, когда на орбиту был выведен технологический корабль с двумя собачками на борту, случилось непредвиденное. При возвращении спускаемого аппарата на Землю из-за чрезмерно

крутой траектории снижения, при входе в плотные слои атмосферы, он прекратил свое существование. Учитывая, что серия полетов с четвероногими пассажирами производилась именно по той трассе, которая готовилась для полета человека, неудача была особенно неприятной. Да и произошла она в то самое время, когда космонавты, как говорится, вышли на финишную прямую.

В Центре стало известно, что С. П. Королев очень огорчен случившимся. И тогда вся «шестерка» проявила трогательную инициативу — попросила свидания с Главным конструктором.

На состоявшейся встрече будущие космонавты, как могли, успокаивали Сергея Павловича, всячески давали ему понять, что неудача не поколебала их уверенности в технике.

— Будь на корабле человек, ничего бы не случилось, — говорил Гагарин. — Что же взять от собачек?

Королев искренне поблагодарил всех. «И не только за моральную поддержку, — подчеркнул он, — а за веру в наше общее дело».

После соответствующих доработок стартовавший 9 марта 1961 года четвертый технологический корабль-спутник, на борту которого вместе с собачкой Чернушкой в космос был отправлен очередной «зоопарк», благополучно совершил полет вокруг Земли и приземлился в расчетном районе. Космонавты и часть специалистов, главным образом, конечно, молодежь, стали ратовать за то, что пора послать в космос корабль с человеком на борту. Дескать, все проверено, все ясно, незачем топтаться на месте. Но Государственная комиссия, в состав которой входили С. П. Королев и М. В. Келдыш, настояла на том, чтобы провести еще один «чистовой» пуск технологического корабля. Было решено пригласить на него «авангардную шестерку» космонавтов.

По пути на космодром, пользуясь долгим полетом и редко выпадавшим в последние месяцы свободным временем, я наблюдал за нашими питомцами, невольно сравнивая их, нынешних, с теми, какими они год назад прибыли в Центр. Изменения произошли разительные. Пожалуй, нечто подобное приходилось мне ощущать только во время Великой Отечественной войны, когда фронтовая жизнь в считанные месяцы буквально преображала молодых людей, наделяя их опытом и зрелостью настоящих воинов.

Словом, глядя на попутчиков, я убеждался, что труды наши не пропали даром, принесли весомый результат. И дело ведь не только в том, что удалось укрепить здоровье и повысить выносливость организма будущих космонавтов. Не менее радовало, что заметно выросла их личная ответственность за порученное дело, понимание того, что о человеке судят по его отношению к труду, к окружающим людям. Отмечал я про себя, что в отряде стали нормой поведения взаимное уважение, преданность избранному делу, умение привнести огонек творчества во всякую работу, забота о чести и достоинстве члена коллектива, требовательность к себе и товарищам. Как-то исподволь в Центре восторжествовал неписаный закон: каждый, посвятивший себя космонавтике, обязан вырабатывать в характере мужество, смелость и стойкость, обязан помнить, что без напряженного труда, полной самоотдачи, крепкой физической закалки на успех рассчитывать нет оснований.

Космодром произвел на ребят огромное впечатление. По словам Гагарина, «ему хотелось снять шапку и ходить здесь с обнаженной головой». За несколько дней, предшествовавших пуску пятого технологического корабля-спутника с собачкой Звездочкой на борту, специалисты космодрома детально ознакомили космонавтов со стартовым комплексом, с пунктом наблюдения, другими вспомогательными службами. Они присутствовали при комплексных испытаниях ракеты-носителя и космического корабля.

Сергей Павлович явно старался по возможности чаще сопровождать космонавтов в ходе этой их учебы, внимательно за ними наблюдал.

Мне казалось, что главный его интерес сводился к тому, чтобы уловить, нет ли за приподнятым настроением ребят оттенка неоправданно легкого отношения к серьезным и ответственным делам. Судя по всему, оптимизм и дотошное любопытство будущих космонавтов пришлись ему по душе.

Старт ракеты никого не оставил равнодушным. Не скрывали своего восторга и космонавты. Королев, лукаво улыбаясь, спросил: «Ну, как запуск? Первый сорт?»

Перебивая друг друга, все шестеро делились впечатлениями, за которыми чувствовалась уверенность в высоких качествах отечественной ракетно-космической техники.

— Совсем скоро, дорогие мои, вот так же будем провожать одного из вас, — сказал Сергей Павлович. И тут же добавил — Не беспокойтесь, всем дела хватит. Все вы будете первыми, только каждый в чем-то своем…

В начале марта 1961 года, то есть ровно через год после создания Центра подготовки космонавтов, в Звездный прибыла высокоавторитетная межведомственная комиссия. Ее задача состояла в том, чтобы оценить результаты нашей работы по обучению и предполетной подготовке первых воспитанников: Гагарина, Титова и других. Им предстояло держать экзамен «на космонавта».

А по существу, экзамен держал и весь коллектив Центра. На каждого экзаменующегося комиссии представлялось солидное «досье». В хронологической последовательности подобраны документы, которые детальным образом характеризовали человека. Начиналось «досье» описанием личных качеств и особенностей, как унаследованных, так и приобретенных. Последние разделялись на те, с которыми кандидат прибыл на подготовку, и те, что были получены и развиты за время учебы. Конкретные сведения, заключения, оценки, промежуточные выводы чередовались с характеристиками разнообразных психологических показателей, на основании которых специалистами Центра делались окончательные выводы и прогнозы перспективности будущего космонавта, его готовности к выполнению полета.

Все шесть экзаменующихся получили от специалистов Центра аттестацию самого высокого достоинства — все были рекомендованы кандидатами на первый полет в космос. Члены комиссии, обстоятельно изучив представленные материалы и подвергнув комплексному экзамену наших выпускников, убедились в обоснованности заключений и выводов, вынесенных нашими специалистами, в отличных знаниях выпускников. Межведомственная комиссия подтвердила готовность к полету всех шести, теперь уже дипломированных, космонавтов в соответствующем протоколе, ныне ставшем историческим документом. Вместе с тем техническое руководство проектом «Восток», возглавлявшееся С. П. Королевым, и Государственная комиссия запросили от Центра подготовки космонавтов обоснованного предложения по кандидатурам космонавта для осуществления первого космического полета и его дублера. По правде говоря, к ответу на такой запрос мы стали готовиться с того памятного дня, когда в конце лета 1960 года была образована и начала свою предполетную подготовку «авангардная шестерка». Поэтому вопрос о лидере и очередности в этой группе практически не снимался с повестки дня.

Некоторые журналисты уже после 12 апреля 1961 года восторженно утверждали, что-де даже невооруженным глазом видно всякому, что для первого полета в космос нужен был именно Юрий Гагарин — с его добрым русским лицом и лучезарной улыбкой…

Спорить с авторами такого рода высказываний не стану. Первый космонавт планеты и внешним обликом, и своими человеческими качествами снискал горячие симпатии по праву. Но все же должен со всей определенностью сказать, что специалистам, проводившим подготовку космонавтов и выбор первого из них, тот самый «вооруженный глаз», которого не требовалось журналистам, был необходим. Иными словами, требовались объективные, документально подтвержденные оценки и заключения, а не просто личные симпатии. Так вот, постоянно сопоставляя и сравнивая между собой всех слушателей первой группы, специалисты все чаще сходились на том, что предпочтение при выборе лидера должно быть отдано Гагарину. Никаких натяжек при этом не допускалось. Все было честно и объективно.