День города
Шрифт:
От невеселых дум о судьбе уволенных рабочих и угрозе собственной репутации Орловский, казалось, совсем загрустил. Буханский не счел нужным как-то комментировать переживания собеседника, он молча ждал ответа на поставленный вопрос.
– Эх, чуть-чуть попозже бы все, – продолжил сокрушаться мэр. – В ноябре бы вообще без проблем все провернули. А сейчас, конечно… скандалы, социальная напряженность, внимание общественности, конкуренты, понятно, не применут воспользоваться.
Теперь Буханский разглядывал Орловского уже с некоторым любопытством, как ученый-биолог, изучающий в естественной среде поведение редкого животного.
– Но я, конечно,
– Что конкретно вы намереваетесь предпринять? – повторил свой вопрос Буханский, которому этот спектакль уже начал надоедать. – Или, может быть, – его голос вдруг стал вкрадчивым, а в глазах промелькнули искорки холодной злобы, – вы задумали пересмотреть условия наших соглашений?
Откровенно говоря, Орловский именно это и собирался попробовать. Оценив степень собственного риска и потенциальную выгоду своих контрагентов, он решил воспользоваться тревожными новостями от губернатора для того, чтобы выторговать себе дополнительные преференции. Но, посмотрев в глаза сидевшего напротив респектабельного старичка – опытного юриста, владельца крупной конторы и известного в узких кругах профессионального «решальщика», разрулившего в своей жизни немало щекотливых вопросов, он вдруг решил, что от добра добра не ищут.
– Ну что вы, Герман Иосифович, – обиженно протянул Орловский, быстро уведя взгляд в сторону. – Это было бы как-то совсем несерьезно. В общем, так, – продолжил он спокойным деловым тоном. – Газпром объявил тендер в мае, о том, что Шмаровский завод подал заявку на участие, я узнал только три недели назад – информация скрывалась от всех, а о своих не совсем ровных отношениях с директором завода я вам рассказывал. Примерно в это же время мои источники сообщили о том, что собственники завода начали переговоры сразу с несколькими банками об открытии кредитной линии в случае победы в тендере. Поняв, какую угрозу все это представляет для наших с вами планов, я решил предпринять ряд упреждающих шагов. Во-первых: в «Шмаровском вестнике» готовится большая статья о незаконности владения заводом «Строительным альянсом», подготовки преднамеренного банкротства лично директором, выводом активов и далее по списку. Никакой конкретики, обычна газетная болтовня – ссылки на «источники», сплетни и домыслы, свидетельства «очевидцев», – но центральная пресса наверняка клюнет, «Воля востока» – проект масштабный, у всех на слуху. Во-вторых: будет организована имитация попытки рейдерского захвата – маски, камуфляж, погром офиса, вынос документов. В-третьих: в заранее согласованный момент «Шмаровэнерго» отключит завод от всех коммуникаций за неуплату. Эти события произойдут почти одновременно, с интервалом в два-три дня и создадут такой информационный фон, при котором ни о какой победе в тендере уже не будет идти речи. Вот тут-то, как я понимаю, ваши, Герман Иосифович, клиенты и должны появиться на белом коне. Думаю, «Строительный Альянс» будет только рад по любой цене сбыть с рук столь проблемный актив.
Орловский замолчал, пытаясь по невозмутимому лицу юриста определить, какое впечатление произвел на собеседника столь грамотно разработанный план.
– Даты мероприятий? – спросил Буханский.
– Поскольку захват заводоуправления с точки зрения эффектности и сенсационности, безусловно, главное событие, я планирую начать именно с него. И самым удобным моментом для этого будет предстоящее в субботу празднование Дня города, на котором
Буханский долго молчал, машинально вращая пальцами массивную золотую ручку, и, пристально глядя на собеседника.
– Ну что же, – наконец заговорил он. – Полагаю, вы позаботились о том, чтобы ваше самое эффективное и сенсационное событие не имело нежелательных последствий? Я имею в виду неизбежное расследование инцидента и разбирательство полиции с непосредственными исполнителями.
Орловский скромно потупился, изобразив тонкую улыбку, очевидно означавшую «Обижаете, Герман Иосифович».
– Хорошо, – Буханский перестал, наконец, вертеть в руках свою премиальную ручку, убрал ее в нагрудный карман пиджака, резко поднялся. – Думаю, пока мне есть чем успокоить своих клиентов. Я позвоню вам в воскресенье утром, дадите понять в общих чертах, как прошел первый этап. А сейчас извините, – он посмотрел на часы, – мне нужно торопиться на самолет. Провожать ни к чему – лишнее беспокойство.
– Как, уже уезжаете – искренне изумился Орловский. – Вы что же, летели из Москвы только для того, чтобы услышать от меня общий план действий?
– Ну, не по телефону же мне было вас расспрашивать, – невозмутимо произнес Буханский. – В подобных ситуациях, Алексей Леонидович, когда от действий одного человека зависит судьба заключенного мною контракта, я предпочитаю смотреть этому человеку в глаза, и для меня не имеет значения, какое расстояние придется для этого пролететь.
Он протянул тонкую сухую ладонь для короткого рукопожатия и направился к двери.
– Герман Иосифович, – окликнул его Орловский, когда юрист уже взялся за ручку двери.
Буханский замер, обернулся, посмотрев на хозяина кабинета через плечо.
– Я давно хотел спросить, – начал мэр с наигранной небрежностью. – Клиенты эти ваши, «Глобал Электрик», когда завод получат, они же его все равно закроют? У них же под Питером большое производство, они все там делают, а Шмаровский им как гость в горле был. Этот тендер им достанется, по всему выходит, ну и на будущее логично будет поляну расчистить. Правильно я понял?
Все так же, не поворачиваясь полностью и не отпуская ручки двери, Буханский сухо ответил:
– Вы бы, Алексей Леонидович, поменьше думали о посторонних вещах. И вообще, вам, как несомненному патриоту своей страны, – если в этих словах и прозвучал сарказм, он оказался искусно скрыт, – достаточно осознавать, что все необходимое для «Воли Востока» будет производиться в России, а кто на этом заработает – не нашего ума дело.
– Это понятно, я про те проблемы, о которых сегодня упоминал, – Орловский заговорил развязным, чуть нагловатым тоном. – Ну, безработные там, и все прочее. Выходит, мне по любому придется с ними разбираться.
– Вы очень вовремя о них вспомнили, – усмехнулся Буханский. – И я, конечно, догадываюсь о причинах вашей внезапной озабоченности социальными вопросами, поэтому хочу сразу внести ясность: размер вашей компенсации, как вы помните, в результате переговоров был увеличен вдвое по сравнению с первоначальной суммой и является окончательным, независимо от любых обстоятельств. Честь имею.
Глава третья
1