День и ночь

Гончарова Галина Дмитриевна

— Мы еще несовершеннолетние.

— Надо же! А человека до инфаркта довели, как взрослые, — наиграно удивилась Ирина. — Пойдемте, у меня работы много. И не надо бояться, может дело до суда и не дойдет… ну или хотя бы не до тюрьмы.

— Да за что?! — рявкнул Семечкин.

Ирина мерзко улыбнулась.

— Да не волнуйтесь вы так. И бояться меня не надо, вам еще с полицией не раз сталкиваться предстоит.

Тут это и случилось.

У ребят резко изменились лица.

Потом упали на пол две банки, третья

брякнула парой секунд позже.

Шмякнулись рядом пирожки, печально расставаясь с повидлом.

— Мы…

— Э…

— У…

Троица вылетела из столовой, не попрощавшись. Ирина усмехнулась.

Ага, как же.

Ближайший мужской туалет неблизко, на втором этаже. Не добегут. Не успеют.

Девушка огляделась и поинтересовалась у первого же подвернувшегося мальчишки тех же лет.

— У вас все ребята такие трусливые? Двух слов с ними сказать не успела, а у них уже медвежья болезнь разыгралась?

— Мед… чего? — не понял парень.

Ирина закатила глаза.

— Обкакались от страха.

— Да ну…

Ирина пожала плечами.

— Ладно. Тебя как зовут?

— Дима… Шатурин.

— Дима, догони их, скажи, что я завтра зайду к директору по тому же вопросу. Пусть готовятся и готовят родителей, а не героически гадят в штаны. Как человека доводить, небось, первые были, а как за свои дела отвечать…

Дима закивал и удрал из столовой.

Ирина усмехнулась и тоже вышла.

* * *

Как не сделать из подонка — героя и мученика?

Только одним путем. Сделать его смешным.

К вечеру вся школа будет знать, что эти трое обкакались от страха. К утру — полгорода.

К вечеру следующего дня… дальше почти классика. Да воздастся каждому по вере его. Ну, вера тут не при чем, но по делам — и поделом!

Если они такие крутые и хорошие, никто их обсмеивать не будет, шушукаться не будет, хихикать, обзываться и прочее — тоже. А если нет…

Тогда не обессудьте. Что посеяли, то и пожнете. Сеяли зависть — соберете урожай издевательств. Чем удобряли, то и выросло.

А в школу она всенепременно зайдет. Пусть мальчики хорошие манеры вырабатывают.

* * *

Идя домой, Ирина думала о грустном.

Не становится ли она… слишком самоуверенной?

Безнаказанность, она ничего хорошего отродясь не порождала. А уж ведьминская безнаказанность…

За этими грустными мыслями она и не заметила…

— Ирина Петровна, можно с Вами поговорить?

— Слушаю.

На вид молодому человеку было лет тридцать, чуточку постарше самой Ирины. Вид — этакий "ботаник", но с громадным годовым доходом. Явно не бедствующий тип. Одни джинсы стоили, как годовой урожай зерновых области. Может, чуть поменьше, но не намного. И остальное туда же.

Рубашка, часы, кроссовки…

Ирина на минуту даже расстроилась,

ей на такие и за пять лет не заработать, но потом подумала, что форма — лучшее платье. Удобное, функциональное, а главное — очень ей к лицу и улыбнулась.

— Ирина Петровна, мой патрон просил меня поговорить с вами.

— Ваш — кто?

— Патрон. Чтобы вам было понятнее, старший товарищ.

Ирина хмыкнула.

— Чтобы мне было понятнее — хозяин?

Молодой человек поморщился. Ах, как же это вульгарно, называть вещи своими именами. Но… магия в этом есть.

Что самое забавное, все так и есть. Стоит только назвать вещь, человека или поступок своим названием-именем, как в жизни все становится проще. И как-то честнее, что ли?

Отчетливее?

Вот, как сейчас.

Не старший младшего послал, а хозяин — лакея. Бывает…

А кого к ней еще посылать? Не самому ж являться?

— Слушаю вас внимательно, — прекратила самокопания Ирина.

— Патрон просил побеседовать с вами и извиниться.

— За что?

— За слишком поспешные и неоправданные действия его подчиненных.

— То есть?

— Никто не должен был принуждать вас отдать силу. Но Виктор Анатольевич был слишком несдержан, и пообещал силу своей возлюбленной, а Маргарита… увы, она никогда не понимала, что сила всегда выбирает достойнейшего.

Ирина хмыкнула.

Она вспомнила шипевшего на нее упыря, вспомнила красавицу "Клеопатру" и служебное расследование, и махнула рукой.

— Ничего, я не в претензии. Мы, благодаря вашей Маргарите, несколько дел закрыли.

— Да, признаться, когда патрон мне все рассказал, я даже сразу и не поверил. Вы, такая хрупкая, такая изящная, и эта ужасная работа! С людьми, которые вас совершенно не ценят! С разными отбросами общества…

Слова лились медом по душе. И в самом деле, кто не мечтает такое услышать?

Вы, самая исключительная и невероятная.

Вас не ценят, не любят, не понимают….

А вот мы все это можем.

Хотите услышать нечто подобное? К вашим услугам любая секта. Стандартный набор, можно сказать. И вторым фоном: "за оценку и отлюбливание берем оплату натурой. Квартиры, машины, дома, берем все, не стесняйтесь".

Ирине это было хорошо знакомо. Так что долго слушать она не стала, махнула рукой.

— Давайте ближе к делу. Что от меня нужно вашему хозяину?

— Патрон хотел бы заручиться вашей поддержкой в одном деликатном деле…

О, кстати о делах!

— Женя у вас?

— Простите?

— Истринский Евгений Сергеевич.

"Ботаник" покачал головой.

— Я не знаю, где в настоящий момент может находиться Истринский Евгений Сергеевич.

— И не знаете, кто может быть осведомлен?

— Могу догадываться, но толку с того? У моего патрона есть недоброжелатели.