День их возвращения. Враждебные звезды
Шрифт:
– Особенно в последнее время, когда мы думаем, что можем достичь настоящего общения в некоторых отдельных случаях, - ответила Татьяна. Б голосе ее зазвучала страсть.
– Подумайте: такой способ существования, за которым мы можем наблюдать и… и размышлять тоже, как вы сказали. Может быть, вы правы, нам действительно нужна сверхчеловечность в нашей жизни, здесь, на этой планете. Но, может, быть, Комиссионер, мы правы в чувстве, в котором нуждаемся.
– Она взмахнула рукой в сторону неба.
– Что мы такое? Искры, сброшенные с горящей вселенной, чье создание было бессмысленным случаем? Или дети Бога? Или части,
– И добавила тише: - Большинство из нас, косменосистов, думает… Да, дидоанцы вдохновили это, их странное единство, то малое, что мы узнали об их верованиях, привязанностях, поэзии, мечтах… Мы полагаем, что действительность всегда стремится к тому, что более велико, чем она сама, и первая обязанность тех, кто стоит выше, помочь подняться тем, кто ниже…
Взор ее обратился к окну, к фрагменту того, что было… чем-то, века тому назад… и в эти последние века, по-настоящему, никогда не растворялось окончательно, сохраняя свой особый дух.
– Как Строители, - закончила она.
– Или Старшие, как землевладельцы называют их, или… у них много имен. У тех, кто пришел до нас.
Десаи зашевелился.
– Не хочу быть непочтительным, - сказал он ощущая неловкость, - но, как бы это выразить, вероятно, в отдаленном прошлом действительно существовала звездная цивилизация. Оставив памятники старины на ряде планет, я не совсем могу понять, ум-м, эту теорию, которую услышал на Аэнеасе, что скорее она ушла в более возвышенные сферы - а не просто вымерла.
– Что может уничтожить разум?
– вызывающе бросила она.
– Разве вы не понимаете, что мы, слабое человечество, тоже уже слишком широко распространились, чтобы бесследно исчезнуть. Даже если сама эта часть космоса взорвется… или, если мы погибнем на некоторых планетах, то разве не оставим столько инструментов, разных изделий, синтетики, окаменелых костей и других следов, чтобы через миллионы лет нас узнали? Тогда, почему должны были исчезнуть Строители?
– Ну, - заспорил он, - возможно, короткий период экспансии, небольшая база только для научных исследований, никаких настоящих колоний, эвакуированных из-за неблагоприятных событий дома…
– Бы догадываетесь, - сказала Татьяна.
– Фактически, вы проходите мимо кладбища технической цивилизации. Я думаю, а в этом я не одинока, что Строителям не надо было делать больше, чем они делали. Они уже пережили период материального гигантизма к тому времени, когда дошли до этих мест. Думаю, что они переросли те последние следы, которые мы видим, и отбросили их, как что-то ненужное. А дидоанец, много-в-одном, даст нам ключ к тому, чем они стали; да, они вполне могли начать эту линию эволюции сами. Но в свой назначенный день они вернутся, ради всех нас.
– Я уже слышал разговоры об этих идеях, мисс Тейн, но…
Ее горящий взор остановился на нем.
– Бы полагаете, что это безумие. Тогда подумайте над этим. Именно на Аэнеасе находится самый полный набор известных руин Строителей: в Орканском регионе, на горе Кронос. Мы никогда не исследовали их, как следовало бы, сначала из-за того, что было много других забот, а позже, потому что они были заселены. Но сейчас… ой, только слухи, ничего кроме слухов, которые всегда кочуют вместе с ветрами пустыни… все же, они шепчут о предвестнике…
Она, должно быть, поняла, что говорит
– Пожалуйста, не думайте, что я фанатичка, - сказала она.
– Назовите это надеждой, сном наяву, чем хотите. Согласна, у нас нет доказательств, оставим в покое святое откровение.
– Десаи не мог быть уверен в том, сколько иронии содержится в ее улыбке.
– И все же, Комиссионер, что если существа, опередившие нас на пять или десять миллионов лет вдруг решат, что Земная Империя нуждается в реконструкции?
Десаи возвратился в свой офис к концу затянувшегося рабочего дня, и решил оставить все до завтра и рано уйти домой. Он надеялся, впервые за последние две недели, увидеть своих детей до того, как они уснут.
Но, естественно, телефон предупредил его о срочном вызове. Чего еще можно ожидать от бездушного аппарата? С ним хотел поговорить шеф разведки.
"Может быть, это не так срочно, - продолжала работать его усталая мысль.
– Фейнстейн - хороший человек, но никогда не знает как следует что важно, а что может и подождать."
Все-таки Десаи включил связь. Капитан ответил сразу же. После обычного приветствия и извинений он сказал:
– …этот Айчарайч с Жан-Батиста, вы помните его? Так вот, сэр, он исчез при странных обстоятельствах.
– …нет, как вы сами и Его Превосходительство решили, у нас нет основательных причин сомневаться в нем. Он действительно договорился путешествовать с нашим патрулем, чтобы сделать первый осмотр пригорода.
– …насколько точно я могу судить по запутанным сообщениям, каким-то образом ему удалось узнать пароль. Бы знаете, какие меры предосторожности мы установили со дня Хесперианского инцидента? Ключевые стражи сами, сознательно, не знают паролей. Они имплантированы для постгипнотического узнавания и быстрого повторного забывания. Чтобы предотвратить случайности, они представляют собой бессвязные слоги или фразы, взятые из неизвестных языков, используемых на далеких концах Империи. Если Айчарайч смог прочесть память людей - стоит учесть структуру его неземного мозга - тогда он более чем телепат, или знает больше способов, чем известно нам.
– Во всяком случае, сэр, с помощью паролей он управлял флаером, прошел на нем сквозь воздушные пикеты и совершенно исчез.
– …да, сэр, естественно, я проверил его досье, перепроверил все, что мы можем сделать, все, что мы имеем на этой проклятой пыльной планете. Никакого намека на побуждающие причины. Это могло бы быть простым пиратством, но стоит ли на это надеяться?
– Мой друг, - ответил Десаи, усталость тяжелым грузом ложилась на плечи.
– Я не мог бы представить ни одной вещи в этой вселенной, которую мы действительно не осмелимся предположить.
Глава 8
Нo, но!
Миккая разгонял хлыстом своего стата в полный волнообразный галоп. Мощный бык, уходя от охотников, менял направления. Если бы он шел вниз по осыпи, охотники не смогли бы его преследовать. Ботинки или ноги, неподготовленные для такой почвы, могли бы повредится о края скал. А многочисленные окрашенные в ярко-красный цвет каменные выступы, торчащие вдоль каньона, мешали выстрелу.
Неожиданно зверь свернул в сторону и побежал по склону горы. Б этот момент из-за обнаженных пород выскочила верхом на своем скакуне Фраина.