День империи
Шрифт:
– Ну, вот впрочем, и всё,- доктор, наконец, понизил голос и обернулся в сторону двери,- Я рассказал тебе главное, остальное ты узнаешь из учёбы и своего личного жизненного опыта. Старайся всегда быть лучшим и при этом оставайся частью общего механизма. Это и есть тот самый прогресс, о котором я тебе только что говорил.
Шарниры на механической техноплоти, наконец, пришли в движение и Урф, не спеша, направился к выходу. Когда он уже собирался сделать последний шаг и покинуть палату, позади вдруг снова послышался голос его недавнего пациента:
– Благодарю вас,
– За, что?
– Вы дали мне надежду. Надежду в себя и ещё гордость за свою расу. Теперь я стану совершенно другим. Благодарю вас ещё раз.
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, после чего доктор, первым не выдержав этого взгляда, снова обернулся в направлении распахнутых перед ним дверей.
– Я надеюсь на тебя, малыш. Попытайся просто быть достойным этой великой чести - родиться на свет фаталоком.
Как страшно...
Как страшно и больно чувствовать себя мерзким и уродливым чудовищем, способным вызывать лишь страх у одних и отвращение у других.
Неужели это и есть я?
Неужели вообще можно быть таким несчастным?
За что?!!!
Что я сделал такого, чтобы иметь такую судьбу?
...я не знаю.
Может быть, ты думаешь, что всё это лишь бессмысленный и безумный бред? Наивный - это и есть моя следующая жизнь.
Бессвязный отрывок из одного тяжёлого
ночного кошмара.
19 мая. Солнечная Система. Планета Земля. Столица Федерации - вечный город Центраполис.
Джастин открыл глаза и в тот же миг почти, что физически ощутил леденящую волну ужаса, проникшую в каждую клетку его тела и сковавшую его до состояния паралича. Еще один ужасный сон. С каждым разом они становятся всё хуже и хуже.
На часах было что-то около четырёх ночи и вокруг всё ещё было окутано зловещей мёртвой темнотой. Сегодня он уже точно не сможет больше уснуть. Еще раз пережить такое во сне было выше его сил.
Внутри бешено колотилось сердце, а руки свело непроизвольной, мелкой дрожью. Джастин с детства не боялся темноты, но это было нечто другое. Ужас в чистом виде, словно только что вырвавшийся из самого ада и представший перед ним во всей своей красе.
Укрывшись под одеялом, он стиснул зубы и начал терпеливо отсчитывать мучительные минуты до рассвета. Только бы ему не сойти с ума за этих несколько бесконечно длинных и томительных часов.
– Всё!.. Хватит... Дворецкий, свет...
В то же мгновение комната наполнилась мягким и приглушённым зелёным светом. Он внушал лишь покой и безмятежность. Вполне в тон к нему прозвучал и голос компьютера-дворецкого, такой весь умиротворённый спокойный и покладистый:
– Вы сегодня рано проснулись, господин. Не желаете ли чего? Кофе на кухне, как обычно, будет готово через десять минут.
– Нет. Ничего не хочу! Просто, оставь меня...
Голос исчез. Снова стало так жудко и тревожно. Правда, после того как развеялась темнота, страх тоже, казалось, чуть-чуть отступил назад. Медленно, одна за другой потекли вперёд мучительно долгие минуты и часы.
Утро принесло с собой долгожданное успокоение. Огромный город за окном проснулся, быстро собрался и тотчас закружился в бешеном круговороте своей привычной, каждодневной суеты. Джастин же вовсе не хотелось, да впрочем, и не нужно было куда-то спешить. Его работа начиналась с наступлением сумерек и его профессией была игра.
С самого детства ему всегда жутко везло в жизни. В меру образованный, с приятными манерами и сногсшибательной внешностью он нравился окружающим и в особенности противоположному полу. В школе за него дрались одноклассницы и сходили с ума случайно знакомые девушки, которым он имел неосторожность сделать комплимент или просто улыбнуться.
Затем, когда Джастину перевалило за двадцать, перед ним вдруг встал очевидный выбор: одеть тяжёлые очки и сутками просиживать в какой-нибудь конторе за горой документов или же остаться тем, кем он был до этого - беззаботным молодым человеком.
Не секунды не раздумывая, Джастин выбрал второе. Дело в том, что кроме всего прочего ему всегда просто феноменально везло в азартных играх. Упустить такой шанс было более чем глупо, к тому же с его-то обаянием прибегать к шулерству ради выигрыша почти не приходилось. Достаточно было лишь улыбнуться в казино жене какого-нибудь богатея и она тотчас готова была выложить ему все, что имела ради только ещё одной такой вот улыбки. Особо крупно проигравшихся приходилось угощать коктейлем или приглашать на танец и тогда они становились близкими друзьями. Иногда даже "слишком близкими", хотя Джастин и старался по возможности не подпускать всех подряд к своему молодому телу.
Постепенно жёлтый, нестерпимо яркий диск солнца поднялся над городом и своими лучами раскалил сотни высоких, белых небоскрёбов. Настал полдень, а он всё ёщё лежит в постели. Весьма неохотно Джастин поднялся и по привычке сразу подошёл к зеркалу, занимающему почти, что половину его спальни. В отражении на него смотрел уставший и напуганный мальчишка с впавшими глазами, бледной кожей и дрожащим подбородком.
Так дальше не может продолжаться. Эти кошмары совсем скоро убьют его. Он боялся их и он ненавидел их. Но он по-прежнему ничего не мог с ними поделать. Внезапно острое предчувствие какой-то неотвратимой беды снова сковало его разум.
Всё...он больше так не может. Бежать. Бежать от самого себя и от своих мыслей. Встречаться с людьми. Вести пустые разговоры ни о чем. Смеяться вместе с ними, но только ни о чём не думать. И ещё не спать. Иначе совсем скоро ему будет напрямую выписан путь в сумасшедший дом.
Джастин кое-как оделся и выбежал прочь из своей квартиры. К счастью: в лифте, около дома, на улице и в магазинах ему встречалось достаточно знакомых и малознакомых людей, с кем он мог бы пообщаться и на какое-то время забыть о своих кошмарах.