День к вечеру хорош
Шрифт:
Ему было тоскливо, стыдно и противно от того, что придётся этим подонкам уступить – такие слов на ветер не бросают. Свернув за угол, Татарин остановился,
– Слышь, доктор, – прервал молчание Татарин. – Завтра тебя к следователю вызывают, так? Во-первых, не опаздывай – дело это серьёзное, во-вторых. когда тебе нас будут показывать, засомневайся, сомневаюсь, мол, скажешь. Человек я немолодой могу и ошибиться. А в оконцовке скажешь: нет, товарищ следователь, не они это, не они, те пониже ростом были и вроде кавказцы, понял?
– А номера машины вашей я ведь в протоколе их записал? Их я тоже из немощи моей старческой напутал? – с ненавистью глядя в лицо Татарина, спросил Иван Павлович,
– Машина? Номера? – удивлённо сказал Татарин. – Не, доктор, машина наша. Её какие-то гады угнали. Спасибо родной милиции, что нашли.
Иван Павлович живо вспомнил лицо следователя и его словно остановившиеся рыбьи глаза. Он был такой важный, серьёзный, так учтиво и любезно с ним говорил, но после допроса Ивана Павловича долго не покидало чувство, что весь допрос был пропитан фальшью, что всё это фарс, а он вынужденно участвует в дурно попахивающим спектакле.
«Купили, мерзавца, уже всё купили», – с ненавистью глядя в спокойное лицо Татарина, думал Иван Павлович, и проглотив подступивший к горлу комок, неожиданно севшим голосом произнёс:
– А если я откажусь вы меня искалечите, жену повесите, внучку изнасилуете, дочь утопите в Неве, квартиру отнимите, а моей таксе оторвёте голову?
Конец ознакомительного фрагмента.