День Литературы 143 (7 2008)
Шрифт:
скачущего в звездном свете,
единственного отблеска
славы царской."
— III -
Зло и добро были братья
некогда в аллеях испаганских;
магометане,
крича Алла иль Алла,
порушили двоицу персидскую.
Кавказ захвачен исламом;
мамелюки овладели
древней житницей империи.
Союз расторжен;
имамы стоят в Софии.
"Бог есть Бог", — муэдзин
кричит,
на горах Кавказских,
погасла слава царская, сущего слава.
ТАЛИЕСИН ВОЗВРАЩАЕТСЯ В ЛОГР
Оставлены моря;
я в гавани логрийской
легко сошёл на брег
под ветром штормовым.
Подняты якоря
и мачты заскрипели,
плывут назад в Босфор,
а мне — к холмам родным.
На злате колесниц
небесный Император.
Он над моим конём
семь звёзд смахнул с небес.
Дубы клонились ниц,
скрипя и выгибаясь.
Семижды серп златой
Рассёк волшебный лес.
Сокрыта за спиной
нетронутая арфа;
но вскрикнула она,
лишь вышел на тропу,
дорогу, что долой
вела через чащобу,
где пел Цирцеи сын
у соловьёв в лесу.
В лесу бегущий лев
людской утратил разум;
на мертвенном пути
стояли лешаки
среди густых дерев;
смотрели на движенья
мои, как я бегу
от огненной реки.
Друидов ученик,
своё отбросив сердце,
я к милости взывал,
взыскуя языка.
Блистательный ночник
во тьме Броселианда:
сверкнула будто серп
манящая рука.
У южных берегов
тогда скрипели мачты;
у римских мостовых
скрипели дерева.
Средь пашен и стогов
серп в золотой деснице
святыни пожинал,
и скошена судьба.
С падением одних
за мной сгустился хаос,
с падением вторых
за мной сгустился лес;
с падением иных
я прибыл в стан владыки;
от арфы за спиной
разнёсся зов окрест.
Я видел древний свет
вокруг холмов волшебных,
артуровых коней
сверкание подков.
Меня быстрее нет,
и не было в ту пору,
как через Логр я шёл
под царственный покров.
ВИДЕНИЕ ИМПЕРИИ
— I -
Тело единое оргaном пело;
наречия мира расцвели в Византии;
звенело и пело просторечие Византии;
улицы вторят гласу Престола.
Деяния нисходят от Престола.
Под ним, переводя греческий минускул
для всех племён, тождества творения
удивительно снисходящие в род
слуги пишут деяния царские;
логофеты сбегают
по порфирным ступеням,
разнося послания по всей империи.
Талиесин прошёл
сквозь ближайших ангелов,
от явления благодати
до места образов.
Утро воссияло на Золотом Роге;
он слышал за спиною стук колесниц:
несли обновление всем языкам;
он видел нунциев,
отправленных по течениям
морским, в постоянном движении,
гребцов руки,
прикованные к имперским веслaм,
колесницы и галеры,
дарованные послам,
отправленным за море
до берега иного.
Царский поэт
смотрелся в зеркало Золотого Рога.
— II -
Заря поднялась над Золотым Рогом.
Я видел тождества,
отражённые в сапфирном море:
за Синаем Арарат,
за Араратом Эльбрус -
светом брызжущий,
снегом искрящийся,
целомудрие стройных вершин Кавказа;
снега отблеск на бровях мира
сменился глубоким зелёным долом.
Из Визaнтия присланы
тождества письмена,
когда племена собрались праздновать
тезоименитство
своего отца-императора.
Империи солнце
сияло на каждом кургане,
с валом двойным,
охраной долин плодородных.
Сияли клинки
благородного древнего танца;
девы нагие
смеялись от счастья земного,
телом своим повторяя
провинции форму,
форму основы пространства,
полукруглой основы славы имперской.
Спины напряжены,
любови устроены;
брошено через
воздушные реки империи
имя забытое, шута бремя,
слава и рама любовников
низин Кавказских
звенела вокруг снегов Эльбруса.
Тело единое оргaном пело.
— III -
Эльбрус поднялся над Золотым Рогом.
К югу от кости морской,
Туле, каменный череп,
пастбище на одинокой скале,
схема Логра, тема и образ империи,
поднялся в равновесии,
вес правления со славою.
Мерлин, времени мера,
взбирается сквозь призмы и линии;
по-над Камелотом
и дальним Карбонеком,
над Опасной Изменой и Престолом союза,
фосфор философской звезды
Персифаля хлынет.
Лев Ланселота,
смущённый запахом поклонения,
рыкает подле тела госпожи Гвиневеры.
Мерлин определяет в умных эмблемах
щит над щитом,
положение над положением;
на дорогах слышен топот