День мертвых

Ченс Карен

Дзынь! Дзынь! Дзынь! Стаканы на полке за его спиной один за другим взорвались как хлопушки. Стреляла не девушка, хотя дробовик она так и не опустила. Томас медленно поставил на стол свою бутылку.

— Кто-то здесь понимает, о чем речь, и пусть лучше признается. Сейчас же! — Девушка обвела взглядом собравшихся, большинство из которых целились в нее. Почему-то ее это совершенно не беспокоило.

— Я видел чужака, — проговорил плотный коротышка в типично фермерском наряде — вытертых джинсах, фланелевой рубахе и соломенной шляпе, — сидящий за столиком у двери. — Он по кладбищу шлялся, могилы фотографировал. — Коротышка встал.

— Да, он журналист, — кивнула девушка. — Собирал материалы для какой-то статьи и обещал, что

мы встретимся в этой закусочной.

— Я его прогнал! — объявил коротышка. — Сегодня день мертвых и тех, кто их вспоминает. Чужие нам не нужны.

— Но он не уехал. Его машина по-прежнему здесь.

Коротышка пожал плечами и опустился на стул:

— Журналист говорил, что хочет снять церковь. Я видел его на дороге в город. Больше ничего не знаю.

— Это белое здание на въезде в деревню?

— Да, — вместо коротышки ответил бармен. — Если хотите, покажу. — Бармен жестом подозвал парня, который весь вечер носился по залу — убирал со столов, протирал стойку. — Паоло меня заменит.

— Вы что, на улицу пойдете?

— Но ведь совсем темно!

— Вы что, свихнулись?

Изумленные голоса доносились со всех сторон, но бармен лишь отмахнулся и, вытащив из-за стойки дробовик, любовно его погладил:

— Ocho ochenta! [3] Тут недалеко, да и в одиночку сегодня на улицу выходить нельзя.

3

Плевать! (исп.)

Ропот не утихал, но остановить странную пару никто не попытался. Широко улыбаясь, учтивый бармен распахнул перед девушкой дверь. Томас ощутил холодок недоброго предчувствия, выждал пару минут, соскользнул с табурета и устремился следом.

Уже сгущались сумерки, на западе гасли последние алые лучи солнца. Впрочем, в темноте глаза Томаса видели даже лучше, да и дорогу он мог найти вслепую. За последние три тысячелетия деревенька почти не изменилась. Большинство местных жителей вели родословную со времен, когда майя присылали сюда сборщиков податей, получая доход с тех же участков, которые и до сих пор обрабатывали фермеры. Пятисотлетняя деревня, в которой вырос Томас, в сравнении с этой казалась молодой. Та деревня очутилась на территории современного Перу и уже исчезла с лица земли: ее снесли строители быстро растущего Куско. Эти края мало изменились, а ведь Томас не был здесь почти век.

Дорожка ярких лепестков привела к церквушке с разрушающейся каменной лестницей, которая стояла у джунглей, подбирающихся к горам Оахаки, словно зеленая туча к солнцу. Церквушку до сих пор украшали flores de muertos [4] , гирлянды бархатцев, оставшиеся после утренней службы. Скамьи пустовали, на алтаре Томас увидел уже знакомое деревянное распятие в окружении мерцающих поминальных свечей. Он осторожно прошел мимо и задержался у двери черного хода: там сладкий аромат ладана смешивался с терпким мускусом джунглей. На таком фоне слабый запах девушки почти терялся, но Томас его почувствовал.

4

Цветы мертвых (исп.).

С одной стороны церковь выходила на единственную улицу города, с другой к ее ступеням вплотную подбирались дикие джунгли, но на склоне холма остался крохотный островок кладбища. Оно так и оставалось всегда там, хотя каждое лето дожди грозили размыть могилы и унести останки в долину. По дорожке лепестков Томас вышел к воротам кладбища и на секунду застыл у калаки [5] . Дама-скелет держала плакат с обычным увещеванием: «Сегодня

я, завтра ты». Во многих деревнях семьи всю ночь сидят у могил близких, чтобы встретить и поприветствовать их духов, но здесь, среди украшенных цветами крестов, стояли только четверо, причем смертными являлись лишь двое из них.

5

Калака — скелет, персонаж мексиканского Дня мертвых.

Солнце почти село, кладбище освещали лишь поминальные свечи, оставленные на отдельных могилах. Но Томасу свет не требовался: ветер дул ему в лицо и потому принес запах Рико и Мигеля, головорезов из окружения чудовища, которого должен был убить Томас. Ради этого он и проехал целую тысячу миль.

— Я все видел! Она каким-то заклинанием их одолела, — сказал бармен.

Рико крепко держал девушку.

— Раз она такая могущественная, зачем ей все это? — Одной рукой Мигель брезгливо поднял пистолет девушки, а другую не убирал с поясной кобуры.

— Говорю тебе, она ведьма, — упрямо твердил бармен. — Маг, которого я послал к вам сегодня утром, ее брат. Она его ищет.

— Куда вы его увезли? — спросила девушка, и в голосе ее ледяной сталью звенел гнев.

Ее никто не слушал.

— У нее странная аура! — заявил Мигель, проведя рукой примерно в дюйме от тела девушки. — Не человек, но вроде бы и не маг.

— Кто ты, дева? — спросил Рико, дыша ей в лицо.

Девушка не дрогнула, хотя с такого расстояния наверняка разглядела его клыки. Если прежде она не догадывалась, чего боятся местные, то сейчас явно поняла.

— Скажите, что вы сделали с моим братом, и я все объясню. — Судя по голосу, опасность, в которой она оказалась, волновала девушку не больше, чем в баре.

«Бравада или глупость?» — гадал Томас, склоняясь ко второму варианту. Положение критическое, а у девушки едва участился пульс.

— А со мной что? — вмешался бармен. — Вы обещали отпустить, если мага приведу. Давайте так: в обмен на эту ведьму вы оставите в покое моего племянника.

— Это зависит от того, что она умеет делать! — заявил Рико, прижимая девушку к себе. — Молись своему богу, чтобы они с братцем оказались из тех, кто нужен хозяину, не то за пустое беспокойство кровью заплатишь!

Томас не шевелился и не дышал. Благодаря многовековой привычке он словно окаменел — птица опустилась на ветку в каких-то дюймах от его лица. Зато внутри все бушевало и кипело. Бесцеремонное похищение ничуть его не удивляло. Сколько помнил Томас, хозяин этих головорезов, вампир по имени Алехандро, в День мертвых всегда устраивал охоту на людей. Пока семьи по всей Мексике собирали лакомства для усопших — шоколад для mole [6] , свежие яйца для pan de muerto [7] , сигареты и мескаль, Алехандро готовился к собственной трапезе. Его лакомствами были люди — красивые, сильные, хитрые; лучшие качества делали их привлекательными жертвами для Алехандро. Похищенных собирали и давали одно и то же указание: продержитесь до утра или сбежите за пределы земель Алехандро — получите свободу. Каждому вручали фонарь, ружье и карту с изображением десяти квадратных миль, якобы принадлежащих Алехандро. В полночь жертв выпускали из-под стражи.

6

Моле негро — густой черный соус, сделанный на основе десятка разных пряностей и горького шоколада.

7

Хлеб мертвых — особый вид хлеба, который пекут в Мексике ко Дню мертвых.