День мертвых
Шрифт:
– Пошли, – сказал Скелли и начал спускаться по осыпи. Мардер последовал за ним без особой охоты, но тропинка оказалась относительно удобной. Перебравшись через каменные завалы, они чуть-чуть прошлепали по воде и наконец вышли на главный пляж острова. Какое-то время друзья созерцали искрящиеся воды Тихого океана и слушали глухой шум прибоя.
– Ничего так пляжик, – заметил Скелли. – И волна хорошая. Надо было доску захватить.
– Да, потрясающий пляж – такого белого песка на много миль вокруг не найдешь. – Мардер нагнулся и пропустил горстку своей собственности через пальцы. – Практически чистый кварцит, потому-то
И он зашагал по влажному песку. Мардер всегда любил море. Любил во все времена года и постоянно вывозил семью на морские каникулы, летом снимая домики на Лонг-Айленде или побережье Джерси, а зимой иногда навещая Доминикану или Антигуа. Их с женой всегда веселило, до чего это походило на клише из объявлений службы знакомств: люблю, мол, долгие прогулки по пляжу. Только они и вправду обожали часами бродить у моря, а Чоле то и дело наклонялась за каким-нибудь предметом, причудливо раскрашенным или высветленным морскими водами, и в конце концов каждая вещь попадала на свою особую полочку у них в кабинете. Кажется, первую они нашли на этом самом берегу – только не на острове, а южнее, на Алмазном пляже. Вдруг Мардера скрутила такая мучительная тоска, что в глазах у него потемнело. Он оступился и упал бы, если б Скелли не подхватил его под руку.
– Друг, ты как?
– Нормально. У меня был провал в прошлое. Флешбэк, если угодно. Я шел по пляжу вместе с Чоле, но происходило это прямо сейчас… в смысле, я был с ней в прошлом, но знал про будущее. Что я… что она умрет. Черт! – Он встрепенулся, как лошадь. – А у тебя бывают флешбэки, Скелли?
– Только кошмары, – ответил тот, но распространяться не стал. Затем указал рукой вперед – туда, где виднелись краешек длинного мола и отмеченный ярко-красным навигационным знаком вход в канал, а еще дальше – зеленовато-бурое пятно в месте впадения Рио-Виридианы.
– Вот и твоя гавань. Как ты и говорил, очень удобное местечко для контрабанды наркотиков. Тихий маленький порт, канал, хорошие дороги на суше. Это, пожалуй, объясняет торс на площади, но не дает ответа на вопрос, с какой стати тебе вздумалось провести золотые годы в самом центре наркотических разборок. Будешь ли так любезен объяснить?
– Не буду, – откликнулся Мардер. – Чуть подальше должна быть лестница.
В конце концов они дошли до лестницы, поднялись по ней и очутились на первой из двух террас, расположенных пониже дома. Тут все было засажено молодыми манговыми деревцами, в одном месте между стволами подвесили гамак. С южной стороны террасы виднелась парочка пирсов (тоже, вероятно, возведенных Гусманом) и крошечная искусственная бухта – миниатюрный причал для яхт. Сами яхты отсутствовали.
– Надо раздобыть лодку, – сказал Скелли. – Тут обалденные места для рыбалки. И еще…
– Что – еще?
– Говоря откровенно, мы с тобой сейчас на острове, и отсюда лишь один путь к отступлению. Мне больше по душе, когда их два или три.
– Ладно, подыщи нам лодку. Мне они тоже нравятся.
– Не парусник, Мардер. Что-нибудь с мотором.
– Да хоть ракетоносец. Лишь бы унять твою паранойю.
Они продолжили прогулку по террасе. На глинобитном валу, устроенном со стороны океана, были установлены столбики, а между ними протянута проволока
Скелли подергал ее, как струну.
– Можно развесить на ней карты и пострелять. Раз уж здесь нет поля для гольфа.
– Да, можно было бы устроить матч-реванш за Лунную Речку.
– У меня как раз с собой карты. Когда я тебя уделаю, ты мне скажешь, какого хрена мы тут забыли?
– Только когда уделаешь, – произнес Мардер.
Скелли ушел и вернулся с колодой карт и корзинкой бельевых прищепок.
– У сеньоры имелось все необходимое, – пояснил он и развесил карты рядком на фоне океана.
– Лишь бы кто-нибудь не объявился на пляже, когда мы приступим, – сказал Мардер.
– Да пошли они. Это частный пляж. И это Мексика. Начнем?
– По-моему, самое время для сиесты. Ты ждал этого сорок лет, потерпи еще немного.
Он развернулся и по широкой каменной лестнице поднялся на верхнюю террасу. Там чистейшим аквамариновым цветом, какой дают только химикаты, поблескивал бассейн.
– Ну вот, обошел свое царство, – проронил Скелли, – и вид довольный.
– А я доволен. Не думал, что все будет настолько круто. Теперь не надо дожидаться следующей жизни, чтобы почувствовать себя феодалом.
– Ага, только если ты не заставишь их перенести туалеты, то получишь холеру средневековых масштабов. Скорее всего, подземные воды тут идут от реки, а сортиры у них выше колодца по течению. Вообще-то, если уж ты разрешаешь всем этим людям остаться, то надо организовать фильтрационное поле.
– Ты что, в этом разбираешься?
– Ну да, в армии меня поднатаскали в полевой инженерии. Одна из прелестей спецназа.
– Что ж, подумаем об этом ma~nana, как говорят в здешних местах. Сначала вздремнем.
Скелли расхохотался и сказал, что поваляться немножко в постели – и впрямь неплохая идея. После его ухода Мардер предался созерцанию бассейна и раздумьям о дочери. Как она там? Вопрос оказался слишком болезненным, так что он направил мысли в другое русло: кто же это так хорошо ухаживает за бассейном в пустом доме? Тут послышались детские голоса, и на дальний конец террасы выбежали юные Монтесы.
– Эй, ребята! – окликнул их Мардер. – Кто присматривает за бассейном? Его специально обслуживают?
Дети встали как вкопанные, во все глаза глядя на него. Девочка, Эпифания, сказала:
– Нет, сэр. Мы все сами делаем. Вылавливаем листья и добавляем химикаты, а когда машина ломается, Бонифацио ее чинит. Но она ломалась всего два раза.
– Мы в нем не плаваем, – добавил мальчик.
– Даже когда никто не видит?
– Да, – сердито бросил мальчик. – Только в море.
И они скрылись из виду, о чем-то перешептываясь.
Когда Мардер подходил к дому, до него донеслись не столь уже безобидные звуки – треск в кустах под стеной, выходившей на нижнюю террасу, и тяжелое мужское дыхание. Сквозь заросли олеандра он увидел Лурдес в объятиях какого-то парня лет двадцати пяти. Тот пытался запустить руку ей в шорты и целовал в шею, а девушка со смехом отбивалась, но явно не всерьез. Мардер сошел по лестнице, нарочито громко топая. Шелест листвы, испуганный шепот – и шаги, удаляющиеся за угол дома. С этим надо будет разобраться, но не сейчас.