День народного единства: биография праздника
Шрифт:
40. Платонов С. Ф.Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI–XVII вв. М., 1937.
41. Плотицын В.«Иван Болотников»: Спектакль Театра Революции // Красная звезда. 1938. 15 декабря.
42. Подорожный Н. Е.Польско-шведская интервенция в Московское государство в начале XVII века // БольшаяСоветская Энциклопедия. М., 1940. Т. 46. Ст. 248–259.
43. Покровский М. Н.Русская история в самом сжатом очерке. 10-е изд. М., 1934. Ч. 1.
44. Покровский
45. Правда. 1930. 5 декабря.
46. Противисторической концепции М. Н. Покровского: Сб. статей. М.; Л., 1939.
47. Пудовкин В.Крепить защиту Отечества // Кино. 1938. 5 декабря.
48. Пудовкин В.Фильм о патриотизме и мужестве великого русского народа // Курортная газета. 1939. 20 января.
49. Пудовкин В., Доллер М.Как создавался фильм // Кино. 1939. 23 ноября.
50. Российский государственный архив литературы и искусства. Ф. 2846. Оп. 1. Д. 303. Л. 75.
51. Российский государственный архив социально-политической истории. Ф. 558. Оп. 11. Д. 162. Л. 1.
52. Савич А. А.Польская интервенция начала XVII века в оценке М. Н. Покровского // Историк-марксист. 1938. № 1.
53. Савич А. А.Польско-литовская интервенция в эпоху великой московской смуты // Сборникобщества исторических, философских и социальных наук при Пермском университете. Пермь, 1927. Вып. 2.
54. Савич А. А., Ровинский О.Разгром польской интервенции в XVII веке. М., 1938.
55. Самойлов В.Народный герой Иван Сусанин // Исторический журнал. 1939. № 5.
56. Самосуд С. А.Статьи. Воспоминания. Письма. М., 1984.
57. Сельвинский И.Избранные произведения. М., 1956. Т. 2.
58. Смоленскаяоборона. 1609–1611 гг. Смоленск, 1939.
59. Солодовников А.Мы были молоды тогда…: Воспоминания // Театральныестраницы. М., 1979.
60. Сталин И. В.Беседа с немецким писателем Эмилем Людвигом. М., 1933.
61. Токарев В. А.В фарватере советской пропаганды 1939 г. (к стратегии выживания старшего поколения историков) // Толерантностьи власть: судьбы российской интеллигенции. Пермь, 2002.
62. Толстой А. Н.Собр. соч.: В 10 т. М., 1961. Т. 10.
63. Файер Ю. Ф.О себе, о музыке, о балете. М., 1970.
64. Флоря Б. Н.Польско-литовская интервенция в России и русское общество. М., 2005.
65. Шкловский В. Б.Об историческом сценарии // Советскийисторический фильм. М., 1939.
66. Шкловский В. Б.Русские в начале XVII века // Знамя. 1938. № 1.
67. Шкловский В. Б.Характер в сценарии исторического фильма // Вопросыкинодраматургии. М., 1954. Вып. 1.
УРОКИ
Если история, по словам древних, должна выступать учителем жизни, то изучение Смуты и размышление о ее последующем влиянии на ход истории вызывает тягостные чувства. Слишком много печальных ассоциаций, удручающих сравнений, рождающих невеселое заключение о России – «стране невыученных уроков». Впрочем, ныне взгляд на историю, как учительницу жизни, многими ставится под сомнение. С этим трудно согласиться. Здесь поневоле приходит на память один из афоризмов В. О. Ключевского: история рано или поздно «проучивает за невежество и пренебрежение» тех, кто не желает извлекать из нее уроки.
Об этом, к сожалению, вспоминают обыкновенно лишь тогда, когда уже поздно. Может быть, поэтому всплеск интереса к Смуте в нашей стране приходился на периоды потрясений, бедствий национального масштаба. Пристально вглядываясь в прошлое, люди пытались лучше понять настоящее. То, что было сделано жителями Московского государства в грозное лихолетье, всегда питало надежду: с верой и отвагой одолели первую Смуту – одолеем и нынешнюю!
В наше время тема Смуты вновь приобрела общественную злободневность. Однако, кажется, на этот раз интерес к ней не разошелся с задачами истории как науки. Невольная политизация темы не заслонила проблем чисто научных – начиная с осмысления того, что есть Смута, до выяснения мотивов и сценариев ее развития. Думается, читатель согласится с этим утверждением, познакомившись с помещенными в настоящей книге работами. По постановке задач, подходам, кругу источников эти исследования относятся к жанру научной литературы. Тем не менее без «публицистических вопросов» обойтись невозможно. И главный среди них все тот же – об уроках Смуты.
Во многом ответ на этот вопрос зависит от понимания того, чем была Смута для нашей истории. Речь идет сейчас не об оценке – крестьянская или гражданская война, схватка аристократических кланов или результат происков из вне. Речь о месте этого явления в череде других, типичности или не типичности Смуты. И здесь первое, что бросается в глаза, – ее безусловная уникальность, особость.Вроде бы все, что происходило в смутное лихолетье, случалось и прежде. Но чтобы все сразу и вместе, наслоившись и перемешавшись, – такое было внове!
Смута поразила современников масштабами разорения страны, количеством опустошенных, выжженных, разграбленных городов и деревень. «Пучина слез рыдания» – вот точное выражение существа мирочувствования современников, зафиксированное одним из безвестных книжников. И все же бедствия такого рода никогда не были в диковинку! Нов был разве только масштаб невзгод, сопоставимый с самыми горчайшими временами ордынских нашествий.
Особость была в ином.
Смута втянула в политическую борьбу тех, кто никогда ранее не помышлял об этом, породила, по сути, первое общенациональное общественное движение. «Государево дело», бывшее до того исключительно прерогативой царя и его советников, оказалось доступным для простых «мужиков», осмелившихся думать о спасении «преславного Московского государства». В борьбу за власть включились рядовые дворяне, и даже более того – выходцы из социальных низов. В результате в стране – невиданное дело – возникло несколько претендовавших на общегосударственную власть, соперничавших центров во главе со своими монархами, боярскими думами, приказами, воеводами и даже патриархами.