День очищения

Иевлев Павел Сергеевич

— Куда?

— В заводскую больницу. Она определённо нуждается в медицинской помощи. Вас не затруднит пройтись со мной?

— У меня ещё есть время до открытия. Прослежу, чтобы вас никто не обидел, пока руки заняты.

Депутатор, кажется, может нести на руках пяток девушек и не вспотеть. Если он вообще потеет. Так что до завода мы дошли быстро, направившись не к главному входу, а к одной из пристроек. У входа табличка «Клиника».

— Только по записи! — подскочила женщина за окном регистратуры. — Только для персонала!

Полицейский проигнорировал,

проходя сразу в приёмное отделение.

— Экстренная ситуация, — пояснил я, открывая перед ним дверь.

— Что вам здесь… — начал доктор Клизма, но узнал Депутатора и опомнился, задав более актуальный вопрос: — Что с ней?

— Вы мне скажите, — ответил он. — Не было времени осматривать.

— Несите в смотровую. Сейчас вымою руки…

Мы с Депутатором уложили потерявшую сознание девушку на стол под бестеневой лампой. Он напоследок взялся двумя руками за металлическое кольцо на ноге, поднатужился, под рубашкой вздулись мышцы, или что там у него, и разогнул, освобождая конечность. Цепь аккуратно положил на стол.

— Не выбрасывайте пока, это улика, — предупредил он доктора.

— Подождите в приёмном, — попросил тот. — Я осмотрю пациентку.

Мы вышли и сели на застеленную клеёнкой кушетку.

— Не знаю, что мне делать, Роберт, — признался полицейский. — Не могу же я арестовать весь город? У меня нет столько наручников.

— Вы сейчас похожи на миссионера в племени дикарей, пытающегося остановить праздник ритуального каннибализма проповедью ненасилия. Обычно в этом случае чужака ждёт роль десерта.

— Я не понимаю, — вздохнул он. — Я прожил тут довольно долго. Я общался с этими людьми, решал их проблемы, поддерживал порядок в городе. Они выглядели… чёрт, да они и сейчас выглядят совершенно нормальными! Прошлой осенью было много странного, но я решил, что это какой-то заезжий гастролёр, возможно, серийный маньяк, но уж точно не эти приличные обыватели. Как это может быть, Роберт? Неужели в каждом подвале?..

— Если не в каждом, то во многих, — подтвердил я.

— Я не понимаю, — повторил растерянно Депутатор. — Они мучат своих детей, ходят в гости помучить чужих… Почему?

— Традиционный вид сентябрьского досуга, как я понял. Аборигены живут так столетиями. Поколение за поколением, каждые восемнадцать лет и ещё понемногу в промежутках, для нетерпеливых и увлечённых. Технически, это не совсем их дети, а они и вовсе не считают их людьми. Для них это чудовища. Нечистые твари. Отродья. Местные традиции и религиозные уложения не просто оправдывают такое поведение — делают его единственно возможным. Тот, кто не убьёт своё отродье, сам будет иметь дело с Палачом.

— А это ещё кто?

— Понятия не имею.

— Вы тут всего месяц, как вы всё это узнали?

— Просто знаю, куда смотреть.

Из смотровой вышел, снимая перчатки, доктор.

— Что скажете? —

спросил Депутатор.

— Многочисленные мелкие повреждения, — сказал он устало. — Порезы, кровоподтёки, ожоги. Некоторые воспалились. Признаки грубого сексуального насилия, вероятнее всего, неоднократного. Химический ожог роговиц обоих глаз, затрагивающий веки и кожу лица. Ни одна травма не угрожает жизни, но лечить придётся долго, а что касается зрения, то у меня нет уверенности, что оно восстановится полностью. Кроме того, ей бы весьма не помешала психологическая реабилитация. Жаль, тут нет специалистов.

— Каков текущий прогноз? — спросил я.

— Я дал ей снотворное, обработал раны, отправил в палату. Будем делать перевязки, промывать глаза и так далее. Она, разумеется, выживет, но это заводской медпункт, а не клинический госпиталь широкого профиля, так что чудес не ждите. Я тут единственный врач, местные кадры по квалификации не выше медсестры-парамедика, да и то у меня ощущение, что они самоучки какие-то. Многие не знали элементарных клинических процедур, пока я не показал. Мои заявки на допперсонал и современное оборудование, по-моему, выкидывают не читая.

— У вас ещё много мест в клинике? — поинтересовался Депутатор.

— Не очень. Тут всего четыре двухместных палаты. Местные мало болеют, чаще всего приходится иметь дело с производственным травматизмом, а он редко требует длительной госпитализации.

— Приготовьте все палаты и запасите побольше средств первой помощи, — сказал полицейский.

— Вы меня пугаете!

— У вас был курс медицины катастроф?

— Разумеется. Все врачи проходят.

— Так вот, представьте, что завтра катастрофа, и действуйте соответствующе.

— Тем более, — добавил я, — что это так и есть.

Директор ворвался в приёмный покой, едва не открыв дверь с ноги.

— Немедленно прекратите! — закричал он.

— Прекратить что? — поинтересовался Депутатор.

— Уберите это из моей клиники! Убирайтесь с заводской территории сами! А вы, доктор, не смейте расходовать казённые препараты на то, что они тут притащили, или считайте себя уволенным прямо сейчас!

— Вы меня не нанимали, — ответил удивлённо Клизма, — мне платит город. Вы не можете меня уволить, я на вас не работаю.

— Город это я! — заявил директор. — И вас, чёртов заместитель несуществующего шерифа, это тоже касается! Я вас увольняю! Вы больше не полицейский, сдайте значок!

— Кому?

— Мне! — он требовательно протянул руку.

Депутатор подошёл, посмотрел на неё, потом быстрым ловким движением защёлкнул на запястье браслет наручников. Второй он зацепил за трубу парового отопления, протащив при этом Директора к окну с непреодолимой силой бульдозера.

— Вы арестованы. За препятствие правосудию. Побудьте пока здесь, оформлю вас позже.