День освобождения Сибири
Шрифт:
Члены делегации выехали из Иркутска по документам томских кооператоров, проследовали через Читу и Сретенск до Амура, потом на пароходе (так как железная дорога в этом месте была тогда, по обыкновению, размыта весенними водами) до Благовещенска, а оттуда опять на поезде до Владивостока. Здесь пути экспедиции немного разошлись. Добраться из Владивостока до Харбина прямым путём посредством железнодорожного транспорта не представлялось возможным, поскольку «младший брат» Семёнова уссурийский казачий атаман Иван Калмыков начал боевые действия против советской власти в районе станции Пограничная, временно прервав тем самым движение поездов. А дела корниловской делегации не требовали, видимо, отлагательств, так что генерал Флуг решил добраться на пароходе до Кореи, а оттуда по железной ветке, подконтрольной японцам, спокойно проследовать в Харбин. Что он и сделал, и в конце июня, а точнее 24-го числа, генерал прибыл в столицу КВЖД. А вскоре по железной дороге из Владивостока, в конце июня освобождённого от власти большевиков, благополучно добрались до Харбина и остальные члены делегации.
В Харбине в Дальневосточном комитете защиты Родины и Учредительного собрания генерал Флуг сразу же сделал доклад о состоянии сибирского подполья, заверив ведущих харбинских политиков в достаточной его боеспособности и ответственно заявив, что в
Когда генерал делал свой доклад перед членами Дальневосточного комитета (конец июня), войска Чехословацкого корпуса и Сибирской армии уже отвоевали у советов всю Западную и Среднюю Сибирь и вели успешное наступление — в западном направлении — на Екатеринбург, а в восточном — на Иркутск. Но ничего такого из-за отсутствия свежей оперативной информации ещё толком не знали в Харбине и поэтому продолжали жить, что называется, вчерашним днём. Генерал Флуг, этот поистине неугомонный человек, даже собрал в начале июля в среде харбинских буржуа 50 тысяч рублей и перевёл их в Иркутск на текущие нужды городской подпольной организации. Но там уже харбинские деньги оказались не нужны, в Иркутске тогда со дня на день ждали наступающие части Сибирской армии…
На том, собственно, можно, наконец, и закончить наш рассказ об экспедиции генерала Флуга. Стоит лишь добавить, что в начале июля оба посланца генерала Корнилова — и Василий Егорович Флуг, и Владимир Алексеевич Глухарёв — были введены в качестве министров в состав Делового кабинета под председательством временного верховного правителя России генерала Д.Л. Хорвата. И по заслугам, как говорится. Однако Деловой кабинет некоторое время спустя превратился в своего рода «мёртворождённое дитя», а верховным правителем России, в конце концов, стал, как известно, не генерал Хорват, а адмирал Колчак, с которым у посланцев с юга отношения как-то, мягко говоря, не заладились, и они в начале 1919 г. вернулись назад, в Добровольческую армию. Ну и достаточно об этом.
Теперь, возвращаясь немного назад, скажем несколько слов о большевистском Всесибирском Центральном исполнительном комитете советов (сокращённо — Центросибирь), который в силу ряда сложившихся обстоятельств чуть было не объявил (не сочтите такую информацию за совсем уж откровенную дичь с нашей стороны) об отделении Сибири от России…
ЧАСТЬ III ПЕРВЫЕ ПОПЫТКИ ПРАКТИЧЕСКОГО ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ ОБЛАСТНИЧЕСКОЙ ПРОГРАММЫ (почвеннические веяния)
Письмо царя Филиппа к философу Аристотелю о новорождённом Александре Македонском.
«Филипп шлёт привет Аристотелю. Знай, у меня родился сын. Я конечно же благодарен богам не только за то, что он родился, сколько за то, что его появление на свет пришлось на твою жизнь.
Ведь, я надеюсь, что воспитанный и обученный тобой, он станет достойным и нас, и того, чтобы принять на себя наши дела».
ГЛАВА ПЕРВАЯ «СЕПАРАТИЗМ» ЦЕНТРОСИБИРИ
1. ЦИК Советов Сибири («из грязи в князи»)
Центральный исполнительный комитет Советов Сибири (сокращённо Центросибирь) был образован в октябре 1917 г. на первом Всесибирском съезде Советов, проходившем в Иркутске с 16-го по 23 октября [200] , то есть сразу же вслед за первым Областным съездом Сибири, заседавшим, напомним, в Томске с 6-го по 17 октября. Оба съезда разработали и утвердили собственные, в известной степени отличные друг от друга программы по управлению краем на переходный период (до Всероссийского Учредительного собрания). Главные отличия этих двух конституционных проектов состояли в том, что первый, то есть областнический, полагал организовать региональную власть, взяв за основу систему земского самоуправления, уже достаточно долго и плодотворно работавшую до того в центральных областях России. В то время как проект Центросибири предполагал передать власть на местах и в регионе в целом Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. [201]
200
Все даты до 14 февраля 1918 г. приведены у нас, напоминаем, в старом стиле.
201
Одна из отличительных особенностей самих этих съездов — томского и иркутского — состояла в том, что на первом верховодили правые эсеры, а на втором заправляли большевики. Мы отмечали уже (см.: книга первая, часть первая нашего исследования), что октябрьский Областной съезд в знак протеста против «авантюрной» политики сибирских автономистов и эсеров почти в полном составе покинули социал-демократы. Точно так же — по политическим мотивам и, практически, в полном составе — отказались участвовать в работе Всесибирского съезда Советов представители на сей раз эсеровской партии, а заодно с ними и некоторые депутаты от крестьянских Советов.
Единственное, пожалуй, что так или иначе сближало оба революционных начинания, — это желание организовать единую краевую власть на территории Сибири, включая сюда же и современный Урал, а возможно, и Казахстан с Киргизией [202] ; в перспективе с присоединением к данному пока только формально автономному территориальному образованию и всего русского Дальнего Востока.
Избранный на иркутском съезде Советов Сибирский ЦИК (Центросибирь) никто в первое время, так скажем, всерьёз не воспринимал. Небольшой команде из полутора десятков большевиков и левых эсеров иркутские губернские власти выделили, в так называемом Белом доме, бывшей резиденции восточно-сибирского — губернатора, отдельный кабинет и разрешили немного поиграть в реальную политику, дабы они не баламутили понапрасну солдат местного гарнизона. Но в конце октября в Сибирь пришли известия из Петрограда о смене власти в столице и о переходе её в руки большевиков. И вот тогда акции «игрушечной», как некоторые считали, Центросибири сразу же пошли, что называется, резко вверх, и вскоре новое российское правительство (Совет
202
Такого здесь не случалось со времён улуса Джучи (XIII век), наследственной вотчины старшего сына Чингиз-хана. Кстати сказать, уже тогда с данными землями всё было далеко не так просто. Эти — самые обширные, но вместе с тем и наиболее малонаселённые и «отсталые» на тот момент в культурном отношении — территории достались в 1226 г., согласно воле ещё живого Чингиз-хана, его старшему и, что характерно, определённо нелюбимому сыну — Джучи. Историческая традиция донесла до нас предание о том, что великий покоритель Азии имел некоторые сомнения по поводу того, кто в действительности является настоящим отцом Джучи, поскольку последний родился в период, когда первая жена Чингиз-хана Бортэ довольно продолжительное время находилась в плену у меркитов (союз лесных племён, проживавших в Забайкалье). Вдобавок ко всему незадолго до смерти с подачи людей (и в первую очередь младших жён, конечно), явно не симпатизировавших Джучи, Чингиз-хан заподозрил старшего сына в «сепаратизме» (да-да, оказывается, это — ну очень старая наша сибирская тема…) и отдал приказ своим нукерам (телохранителям) убить смутьяна. Джучи в то время ни о каком отделении унаследованного улуса от империи отца не помышлял, а лишь хотел немного отдохнуть от непомерных завоевательных аппетитов вовеки неугомонного папаши и тихо-смирно предавался в казахских степях вполне невинным занятиям — выпивке и охоте на джейранов. Однако противостоять несокрушимой воле отца он конечно же не мог, даже несмотря на то, что имел уже к тому времени собственное, достаточно многочисленное войско. Так что однажды Джучи нашли в степи мёртвым с переломанным позвоночником; по официальной версии, он случайно упал с лошади («трагически погиб в автомобильной катастрофе», если перевести на современный язык)… Был похоронен (мавзолей его сохранился до нашего времени) на территории современной Карагандинской области Казахстана… («где-где? — в Караганде».)
О том, что произошло дальше в борьбе за власть над Сибирью между большевиками, с одной стороны, и эсеро-областниками — с другой, мы уже достаточно подробно говорили в начале нашей книги. Добавим лишь, что результаты этого противостояния в первые месяцы после Октябрьской революции оказались весьма плачевными для сибирских автономистов. Их движение вследствие разгона Всероссийского Учредительного собрания и Сибирской областной думы вынуждено было в качестве оппозиционной политической силы уйти в глубокое подполье и вместе с эсерами, а также демобилизованными из армии офицерами, заняться подготовкой вооруженного мятежа на территории края.
2. Брестский мир и сибирские проблемы
Масло в разгоравшийся огонь антибольшевистского сопротивления подлили предательские, с точки зрения патриотически-настроенного населения не только Сибири, но и всей России, переговоры в Брест-Литовске делегации Совнаркома с представителями германского правительства о сепаратном мире и, в частности, об одностороннем выходе России из состава государств-участников Первой мировой войны. В президиуме ЦК партии большевиков по поводу подписания мирного договора с Германией и Австрией, как всем нам хорошо должно быть известно из школьной программы, мнения «слегка» разделились.
Одну группировку возглавлял Ленин, а вторую — Троцкий. При этом (позвольте один небольшой отвлечённый комментарий) оба тогдашних политических лидера советской России были едины во мнении, что в Европе, а потом по возможности и в Америке настала пора во что бы то ни стало и в ближайшие же годы «раздуть пожар» мировой социалистической революции. Для чего, считал Ленин, нужно, а точнее, — просто жизненно необходимо, на время замириться с Германией и её союзниками, причём на любых условиях, предложенных противником; в результате укрепить в России советскую власть и только потом уже приступать к осуществлению программы по организации мировой пролетарской революции. Троцкий же, в свою очередь, полагал, что в Германии и Австрии уже вот-вот, в общем, буквально, грубо говоря, на днях, в результате «народных» революций будут свергнуты монархические режимы, поэтому надо только немного подождать, потянуть слегка время, пока Германии и Австрии, как и России, уже будет не до войны. А посему не следует ни в коем случае подписывать мира сейчас и, тем более, на кабальных немецких условиях [203] , поскольку данный договор может, как следствие, вызвать в России повальное недовольство советской властью.
203
В соответствии с условиями Брестского мирного договора Россия уступала Германии и Австрии Польшу, Прибалтику, часть Белоруссии, соглашение предусматривало территориальные уступки даже в отношении Турции. Советское правительство также обязывалось провести полную демобилизацию старой армии и полностью вывести свои войска с территории Финляндии и Украины, что также неминуемо влекло за собой аннексию данных национальных областей (принадлежавших Российской империи) Тройственным союзом. Помимо всего прочего, Германии, а также её союзникам Россия обязывалась выплатить в течение двух лет контрибуцию в размере шести миллиардов рублей (н единой копейки, по официальным данным, так и не было, кстати, переведено в немецкие банки), что превышало годовой бюджет дореволюционной России ровно в полтора раза. Правда, в руках большевиков оказалось 600 миллионов золотого запаса страны (это как раз и составляло 6 миллиардов бумажных рублей по тогдашнему курсу), и они предусмотрительно эвакуировали его из Петрограда в Казань, подальше от линии фронта. Потом золотой запас гибнущей империи захватят взбунтовавшиеся чехословацкие легионеры, передадут его созданному в Омске в начале ноября 1918 г. Всероссийскому Временному правительству Николая Авксентьева, а от него оно по наследству достанется верховному правителю России адмиралу Колчаку. Тот, в свою очередь, половину золотого фонда истратит на оплату вооружения и обмундирования для белых частей; а второй половиной и головой самого Колчака в январе 1920 г. расплатятся с большевиками вновь овладевшие остатками русского золота чехословаки для того, чтобы красные беспрепятственно пропустили их из Иркутска во Владивосток. К слову сказать, пару вагонов из колчаковского «золотого эшелона», пользуясь всеобщей неразберихой, чехи по-тихому всё-таки тогда умыкнули; правда, один из них, как гласит легенда, они случайно опрокинули и утопили в Байкале во время перегона по окружной железной дороге, но второй вагон всё же доставили, в конце концов, в Прагу и создали на основе украденного золота Национальный банк своей недавно образованной независимой Чехословацкой республики.