День освобождения Сибири
Шрифт:
Всё это в немалой степени поспособствовало тому, что сибирским автономистам удалось, наконец, создать не только несколько официально зарегистрированных городских организаций, но также и своё первое общекраевое объединение. Так в самом начале 1905 г. в Томске стараниями местной группы автономистов образовался Сибирский областной союз. Эта всесибирская организационная структура появилась на свет главным образом благодаря усилиям, по-преимуществу, деятелей второго поколения сибирских областников, однако лидером Союза стал, и это даже не обсуждалось, Григорий Николаевич Потанин [27] , представитель самого первого, героического (позволим себе такой эпитет) поколения сибирских автономистов. Патриарх тогда уже находился на семидесятом году жизни, но он по-прежнему оставался в строю, был бодр телом и душой и очень надеялся, что ему хватит времени и сил для того, чтобы завершить главное дело всей своей жизни [28] .
27
С 1902 г. он опять на постоянной основе поселился в Томске.
28
Натянуть тетиву одиссевского лука и преподать урок незваным гостям, разоряющим его дом.
Томское отделение Союза возглавлял в это время
29
Некоторые источники утверждают, что это произошло на заседании общества врачей Красноярска.
После нескольких предварительных консультаций члены Сибирского областного союза решили созвать в Томске в августе 1905 г. съезд (в других источниках — пока просто конференцию) представителей от ведущих городских организаций Урала, Сибири и Дальнего Востока. Некоторые исследователи полагают, что томскому съезду, возможно, собирались придать даже статус учредительного. С этой целью группа томских автономистов в составе: П.В. Вологодского, М.Н. Вознесенского, А.В. Витте, А.Н. Гаттенбергера и некоторых других [30] , а также при непосредственном участии Г.Н. Потанина разработала проект закона о местном самоуправлении в Сибири под названием: «Проект основных начал положения о земских учреждениях в Сибири». При его подготовке учли, в частности, пожелания группы красноярских областников, и в третьей части законопроекта на рассмотрение съезда было представлено Положение об учреждении единого для всего Зауральского региона Областного земского собрания, своего рода краевого парламента. По предложению Михаила Николаевича Вознесенского данное собрание решили назвать — Сибирской областной думой, по аналогии с общероссийской Государственной думой, созыва которой требовала от царя в революционном 1905 г. вся прогрессивная общественность страны.
30
Вся эта группа, за исключением близкого к эсерам Вологодского и народного социалиста Потанина, представляла в большинстве своём либерально-буржуазное направление в российской политике, уже через несколько месяцев объединившееся в партию конституционных демократов, — кадетов.
Сибирская дума задумывалась как орган по разработке, подготовке и выдвижению на рассмотрение Всероссийской Государственной думы необходимых законов в области социального, экономического, научно-образовательного и культурно-просветительского развития региона. Областная дума должна была быть автономной, наделялась правом иметь собственный исполнительный орган власти и собственные финансовые средства. Кроме того, в её ведение, по замыслам создателей законопроекта, передавались лесные и водные ресурсы края, а также — возможность по собственной инициативе и в собственных интересах распоряжаться богатствами своих недр (планов — громадьё). В первых двух частях «Проекта основных начал», предварявших главу об Областной думе, подробно расписывалась система выборного земского самоуправления, начиная от сельской общины и кончая губернским народным представительством. Ну и, наконец, ещё одним основополагающим положением этой законодательной инициативы томских областников являлось провозглашение Сибири неотъемлемой частью Российской империи [31] .
31
Кто-то говорит в связи с этим: «Да ладно, не вешайте нам лапшу на уши». А мы говорим: «Ну так не доводите до греха…»
Все предварительные наработки решено было обсудить, дополнить и по возможности принять в окончательном варианте на том самом съезде Сибирского областного союза, который, как мы уже указывали, запланировали провести в августе 1905 г. в Томске [32] . Мероприятие это проходило под бдительным надзором жандармерии, участников совещания, съехавшихся из разных городов Сибири, вполне естественным образом, что называется, весьма качественно «пасли» как самых настоящих революционеров. И только временное (в условиях усиливающегося с каждым днём противостояния общества и государства) послабление режима абсолютной власти не позволило полиции задержать прибывших тогда в Томск областников-автономистов. Однако и те также решили не испытывать лишний раз терпение властей и провели «съезд» с максимальной оперативностью — всего за один день [33] . 29 августа в достаточно вместительном доме [34] томского адвоката Петра Васильевича Вологодского собрались за большим тульским самоваром на свою «тайную вечерю» несколько десятков человек, виднейших представителей сибирской интеллигенции.
32
Томск, как место проведения совещания, был выбранконечно же не случайно. Здесь находилась самая представительная и наиболее влиятельная группа автономистов, здесь же проживал Потанин, да и вообще — в 1905 г. Томск всё ещё являлся самым крупным городом Сибири, лишь в последующее десятилетие его немного опередил в этом плане Омск.
33
По другим сведениям, совещание продолжалось не один, а целых два дня — 28 и 29 августа.
34
Располагавшимся тогда по улице Нечаевской (теперь проспект Фрунзе) — 17.
Весь день с раннего утра и до самой глубокой ночи проходило первое объединительное собрание сибирских областников, и хотя до статуса учредительного августовский съезд всё-таки не дорос, тем не менее на нём удалось решить целый ряд очень важных вопросов, подводивших своеобразный итог полувековому пути развития автономистского движения. Так, в частности, в доработанном варианте большинством голосов участники томского совещания одобрили «Проект основных начал положения о земских учреждениях в Сибири» [35] . И с этим достаточно «крамольным» по тем временам документом на руках в Москву, теперь уже на съезд городских и земских деятелей всей России, была откомандирована группа делегатов во главе с Григорием Потаниным.
35
Некоторая
Однако там, в Москве, на земском съезде, где, кстати, одновременно с решением некоторых других задач прошла процедуру официального оформления ещё и кадетская партия [36] , идеи сибирских областников оказались восприняты однозначно положительно. Потанину в очередной раз, теперь уже в среде столичной либерально-буржуазной политической оппозиции, пообещали рассмотреть сибирские проблемы в «самой ближайшей перспективе», а пока настоятельно попросили сибирскую делегацию в условиях, когда царский режим может пойти лишь на незначительные уступки, не выдвигать пока на первый план проект автономии Сибири… Ну а после завершения Первой русской революции, закончившейся, как известно, фактически полным поражением демократических сил и новым торжеством реакции, всем сибирским долгосрочным проектам по устройству местного самоуправления опять приказали, что называется, долго жить. Областническое движение, по мнению большинства исследователей, после этого в очередной раз надолго ушло в тень, лишилось видимой самостоятельности и почти до самого 1917 г. находилось под крылом легализованного после манифеста 17 октября 1905 г. либерального движения в лице кадетской партии. В результате такого сотрудничества сибирские автономисты не смогли не только хоть как-то продвинуть вопрос о Сибирской областной думе, но им даже не удалось добиться введения в крае системы земского самоуправления, существовавшего тогда уже в большей части европейских губерний России.
36
Партия конституционных демократов впоследствии, для большего, видимо, взаимопонимания с широкими слоями населения, была переименована в Партию Народной Свободы, однако это название за кадетами как-то не особо прижилось.
В завершение всего в условиях, когда совместная жизнь с кадетами, прямо скажем, не совсем удалась, в среде сибирских областников начало формироваться, а вскоре и некоторым образом заявлять о праве на лидерство ещё и третье поколение автономистов, или, по-другому, — младообластников. Они в отличие от своих старших товарищей взяли курс на сотрудничество, главным образом, с левыми политическими партиями, в лице, прежде всего, эсеров, которые полностью разделяли и, более того, приветствовали идеи сибиряков об автономии [37] . Всё это привело к тому, что сразу же после Февральской революции многие из младообластников вступили в ряды партии эсеров, более того, некоторые из их числа даже формально порвали с деятелями второго поколения сибирских автономистов, по-прежнему остававшихся верными линии на сотрудничество, так скажем, с более умеренными революционными партиями, в частности с кадетами [38] . В среде молодёжи, дерзнувшей бросить вызов «старикам», можно выделить, например, томича Михаила Шатилова, красноярца Евгения Колосова-младшего, иркутянина Ивана Якушева, а также представителя омского отделения Сибирского областного союза, подающего большие надежды начинающего писателя Александра Новосёлова.
37
Программа эсеров предусматривала возможность предоставлять достаточно широкую автономию, основанную на системе выборного местного самоуправления, для всех без исключения экономически и культурно развитых регионов страны. Социалисты-революционеры считали, что такие достаточно зрелые в этом отношении районы, как Московская и Петроградская области, Крым, Поволжье, Пермско-Уральский край и Сибирь, вполне способны образовать нечто похожее на штаты Северной Америки, проводя достаточно самостоятельную внутреннюю политику. Таким образом, эсеры предлагали самую либеральную программу по реформе местного и регионального самоуправления. За что, кстати, они очень часто подвергались критике, как со стороны большевиков, так и со стороны кадетов, по данному вопросу выступавших единым фронтом и обвинявших эсеров в предательстве национальных и государственных интересов России, в разрушении «великой, единой и неделимой» и т. п.
38
Кадеты после Февральской революции повели себя, как известно, не совсем достойно по отношению к русской революции. Придя к власти, они сразу же перешли к политике сохранения, во что бы то ни стало, прежде всего, режима собственной монополии на единодержавие. К тому же кадеты, как позже выяснилось со всей определённостью, весьма прохладно относились к идее сибирской автономии в принципе. Настаивая на предоставлении независимости Польше и Финляндии, они в то же самое время очень сдержанно воспринимали идеи территориальной автономии российских регионов. И хотя в среде кадетов были достаточно влиятельными позиции представителей левого крыла партии (сам лидер конституционных демократов — историк Павел Милюков — принадлежал к данному направлению), тем не менее ждать от них каких-то существенных перемен в деле автономизации Сибири явно не приходилось. В дополнение ко всему нужно, наверное, ещё отметить, что в среде сибирских кадетов самыми левыми считались представители красноярского отделения этой партии. Томичи стояли как бы посредине, а вот на определённо правых, сугубо консервативных позициях (видевших в сибирских автономистах скрытых сепаратистов, по типу украинских, мечтавших о полном отделении от России) находились омские конституционные демократы. Последнее обстоятельство, кстати, чуть позже (осенью 1918 г.) сыграло весьма немаловажную роль в утверждении у власти на территории Сибири правоконсервативного режима адмирала Колчака, произведшего свой государственный переворот не где-нибудь, а именно в Омске.
Также нужно отметить, что вполне определённо идеям социально направленного обновления страны сочувствовали и некоторые ведущие деятели не только третьего, но также и второго поколения сибирских областников. Как мы уже отмечали, Пётр Васильевич Вологодский ещё на заре своей общественной деятельности тесно сотрудничал с эсерами, а в революционном 1905 г. даже редактировал в Томске их партийную газету. В 1906 г. он в качестве адвоката защищал на судебном процессе в Красноярске лидеров местного совета рабочих депутатов, а вернувшись в Томск, выступил обвинителем по делу о погроме, устроенном черносотенцами в отношении революционно настроенной молодёжи. За эти откровенные выпады против официальной власти Вологодский даже был выслан на некоторое время из Томска.
Точно такой же временной высылке подвергался в своё время, и не один раз, Владимир Михайлович Крутовский, автор идеи о общесибирской земской Думе. Однако совсем не за ту «крамолу» оказывался несколько раз в опале при царском режиме этот видный сибирский областник: всему виной было его сотрудничество с партией народного социализма. Народным социалистом некоторое время являлся и сам Г.Н. Потанин. В общем, как отмечала советская исследовательница М.Г. Сесюнина («Г.Н. Потанин и Н.М. Ядринцев — идеологи сибирского областничества». Томск, 1974 г.), действительно, пророком оказался Николай Ядринцев, когда незадолго до своей трагической кончины с сожалением констатировал, что в среде молодых сибиряков гораздо успешнее усваиваются «разные социальные теории и направления русских молодых партий (народничество, марксизм, социализм и т. п.), чем идеи сибирского патриотизма». Довели, что называется…