День Победы. Гексалогия
Шрифт:
Вместо этого вдруг ожила БМП, безжизненной глыбой стоявшая в проеме ворот. Плоская башня повернулась, ствол пушки плавно склонился, приняв строго горизонтальное положение, и, прежде, чем укрывавшийся в здании КПП пулеметчик хотя бы успел испугаться, громыхнул выстрел. Кумулятивный снаряд ПГ-15В не был начинен достаточным количеством взрывчатки, чтоб разнести будку КПП, но зато он лег точно в оконный проем, и взрыв прогремел уже внутри. Волна осколков накрыла пулеметчика, но он прожил еще несколько минут, успев увидеть в последний миг, как двое возникших из тьмы людей осторожно вынимают из башни бронемашины третьего, укладывают его на асфальт.
— Эх, старлей, — вздохнул
Киселев, истекавший кровью, сделал то, что должен был сделать, последним усилием подавив огневую точку противника, и лишь после этого испустил дух. А гарнизон, разбуженный звуками боя, уже просыпался, приходя в себя.
— Живо в БМП, — приказал Басов. — Капитан, будешь мехводом! Справишься?
— Справлюсь, — решительно кивнул Марченко, уже слышавший приближавшиеся звуки моторов.
Не сразу, с третьей или четвертой попытки, двигатель БМП-1, мощный трехсотсильный дизель УТД-20, запустился. Марченко пытался освоиться с управлением, а Басов, занявший место в башне, уже наводил оружие, прильнув к окулярам комбинированного прицела 1ПН22М1. Сидение наводчика-оператора было липким от крови умершего на этом месте страшего лейтенанта Киселева, но Алексей старался этого не замечать, сосредоточившись лишь на бое. Из-за угла ближайшего строения показался ГАЗ-66, и полковник видел, что в кузове его хватает людей. Когда машина находилась в сотне метров, Басов, наконец, смог прицелиться и нажал на спуск.
Грохнул выстрел, а затем грянул взрыв, и полковник выругался, увидев, что снаряд пролетел в метре от кабины «газика», с которого уже прыгали, не дожидаясь, когда остановится грузовик, вооруженные дезертиры.
— Твою мать!
Чтобы справиться с механизмом заряжания, Алексею Басову не понадобилось много времени. Второй снаряд скользнул в казенник, и снова рявкнула пушка. Этот выстрел оказался намного более точным. Грузовик взорвался, разлетевшись на куски от прямого попадания, тех, кто был ближе к нему, сбило с ног ударной волной, но остались и такие, кто сразу открыл ответный огонь.
Капитан, вперед, гони, — приказала Басов, увидев в прицел вспышки выстрелов и услышав затем, как замолотили по броне автоматные пули. — Маневрируй! Если у них есть хоть один РПГ и хоть один человек, умеющий с ним обращаться, нам хана, капитан!
БМП, лязгая траками, двинулась в атаку, и полковник, оставив на время пушку, нажала на кнопку спуска спаренного пулемета ПКТ. Первой же очередью ему удалось накрыть нескольких дезертиров, а остальные бросились бежать, подгоняемые пулеметным огнем. Привыкшие чувствовать силу, они растерялись и впали в панику, поняв, что теперь сила отнюдь не за ними. Еще пару противников Басову удалось уничтожить, прежде, чем остальные скрылись из виду.
Кто-то, раненый, пытался отползти с пути бронемашины, но Марченко, выполняя приказ, и не думал менять курс. Оба, и Басов, и капитан, помнили сгоревшую больницу, расстрелянные на шоссе автобусы и легковушки, и не ощутили ничего, кроме удовлетворения, когда БМП перевалилась через растянувшееся на пути тело.
— Командир, что дальше?
— Жми к штабу, — приказал Басов. — Добьем сволочей!
Их обстреляли уже на подходе, должно быть, справившись с шоком. Обзор из БМП, даже оснащенной ночным бесподстветочным прицелом, был ограничен до предела, и потому Басов, не желавший сдохнуть, даже не понимая, кто его убивает, высунулся из башни, предпочтя электронной начинке приборов наблюдения свое еще не утратившее остроты зрение. И потому он успел увидеть то, что невозможно было заметить, оставаясь под броней.
— Капитан, полный назад! — крикнул Басов в шлемофон в тот самый миг, когда сверкнуло пламя вышибного двигателя первого РПГ.
Бронемашина, заскрипев подвеской, попятилась, и реактивная граната промчалась у самого ее носа, разорвавшись в стороне. А Басов уже разворачивал башню, ловя гранатометчиков в перекрестье прицела. Застучал спаренный ПКТ, и второй дезертир даже не успел разрядить одноразовую «Муху», сметенный шквалом свинца.
— Вперед! Жми!!!
У штаба их ждали — стоило бронемашине появиться, в ее направлении развернулась башню стоявшей поперек дороги БМП-2. Басов даже успел испугаться — тридцатимиллиметровая автоматическая пушка 2А42, ствол которой плавно шевелился из стороны в сторону, представляла серьезную опасность. Первая же очередь вскроет броню их БМП, как консервную банку, но этой очереди может и не быть, если тот, кто сидит у прицела вражеской машины, не успеет нажать на спуск.
— Вперед!!! — снова приказал полковник, поймав в перекрестье прицельной сетки силуэт БМП-2.
Отрывисто рявкнула пушка, и кумулятивный наряд ПГ-15В вонзился в борт чужой боевой машины, прежде чем там открыла огонь. Яркая вспышка, фонтаны искр — и захваченная дезертирами БМП-2 взорвалась, ослепив и оглушив всех, кто был рядом. Из штаба открыли огонь из автоматов и пулеметов, и Басов в ответ выпустил полдюжины кумулятивных снарядов, метя по окнам и почти все выстрелы положив в цель. Выстрелы ПГ-15В были слишком маломощными, чтобы повредить само здание, тем более его разрушить, но взрывы сметали все, что находилось внутри, перемешивая в кровавую кашу пытавшихся укрепиться в штабе дезертиров.
Огневые точки были уничтожены, но полковник, не успокоившись, добавил еще из спаренного пулемета. Он видел, как кто-то выпрыгивал из окон, пытаясь спастись, и посылал вслед им длинные очереди. Наконец, ПКТ умолк — закончились патроны, как закончились и цели.
— Командир, я хочу проверить, что внутри, — предложил Марченко.
— Опасно! Если там хоть одна курва затаилась…
— Я пойду, командир!
Басов не пытался останавливать капитана, когда тот выбрался из бронемашины. Вместо этого полковник подхватил автомат, двинувшись вслед за капитаном. Опасался он напрасно — внутри штаба царило разрушение, на втором этаже что-то горело, угрожая охватить пламенем все здание. По пути попалось несколько трупов, в одном из помещений полковник увидел накрытый стол, на котором кроме нескольких уже опустевших бутылок водки было лишь немного консервов, пара буханок хлеба и гора окурков. Здесь дезертиры, поверившие в свое всемогущество, расслаблялись после «походов», проморгав момент, когда за ними пришла смерть, воплотившаяся на этот раз в облике двух офицеров, не видевших разницы между вражеским солдатом и своим, но забывшим напрочь о присяге и долге перед родиной.
Басов к Марченко поработали на славу, но убили не всех. Оставляя за собой кровавый след, в коридор, прямо под ноги им, выполз обнаженный по пояс парень в камуфляжных штанах. Торс его и руки были покрыты вязью татуировки.
— Живой еще, гнида, — удивился капитан, и, подойдя к раненому, ногой перевернул его на спину. — Что, Михайлов, кончилась твоя вольница? И сам скоро кончишься!
— Товарищ капитан? — раненый не сразу узнал стоявшего над ним офицера. — Помогите!
— Ты, сука, бойцов подбил на мятеж, а теперь думаешь, я тебя буду спасать? Ты сам офицеров расстреливал из пистолета комбата, на моих глазах. Так чего же ты хочешь?