День победы

Завадский Андрей Сергеевич

Конюхов, скрывавшийся под личиной охранника продуктового склада, был ни кем иным, как связником, посредником между действовавшими в районе и области партизанами и теми, кто с не давних пор управлял действиями "народных мстителей" из Москвы или еще откуда-то издалека, превращая хаотичные, на грани отчаяния, атаки в грамотное наступление по всем фронтам. Разрозненные отряды тех, кто был не согласен с капитуляцией, став единым целым, получили общую цель и план, следуя которому, можно было хотя бы робко надеяться на победу, и частью

этого целого оказалась и группа бойцов, действовавших под началом Басова.

– Новости из Центра есть?
– спросил полковник, обмениваясь с Виктором Конюховым рукопожатием.

– Есть. Только давай сперва разгрузимся, полковник, а то скиснет продукт, обидно же!

Приспособив пару широких досок под скаты, трое мужчин принялись освобождать "газик" от груза. Забравшись в кузов, Бурцев спускал на землю бидоны, а его соратники уносили их в один из складов, выстраивая в аккуратные ряды.

– Слушай, майор, мы люди дикие, в лесу живем, а ты все знать должен, - произнес Басов, принимая скатившийся по доскам бидон.
– Полицаи на въезде в город сказали, что партизаны сожгли где-то рядом деревню. Что это за чушь? Ты что-нибудь знаешь об этих делах?

– Не больше, чем вы, - пожал плечами Виктор.
– Деревня Некрасовка, отсюда верст двадцать. Ее не сожгли, но всех жителей вырезали до последнего человека. Там человек сто осталось навсегда! Согнали в церковь, а церковь спалили. Сейчас там полицаи, но первыми почему-то явились янки. Наши с ними чуть не подрались! Официальной информации об этом нигде еще нет.

– Но ведь это не мы!

– Некрасовка?
– Бурцев насторожился, вклиниваясь в разговор старших офицеров.
– Там же наши! Азамат и Матвей!

– Твою мать!
– Полковник зло сплюнул. От товарищей, оставленных на излечение, вестей не было давно, и теперь Алексей Басов понял, что может не увидеть их больше.
– Кто мог это сделать? Кто?!

– Кажется, это дело рук чеченцев, новых охранников нефтепровода. Эти звери сейчас проводят профилактические рейды - выявляют в окрестностях наши базы и сочувствующее население!

– Ублюдки! Ничего, недолго им тут болтаться!

Разговаривая, партизаны продолжали разгружать "газик", так что никто из прохожих, случайно очутившихся рядом, не смог бы ничего заподозрить.

– А у тебя какие новости, Алексей?
– поинтересовался Конюхов, с пыхтением и сопением тащивший наполненный молоком бидон.
– Тоже хреновые?

– Хреновые. Отряд фактически разгромлен. Рейд к нефтепроводу стоил слишком больших жертв. В ближайшее время мы не способны на серьезные операции.

– Сколько у тебя активных бойцов?

– Сейчас всего одиннадцать в строю, не считая раненых. Витя, нам пришлось стрелять в своих! Понимаешь? Это не американцы положили моих людей, такие же русские!

– Нет, не свои они, - покачал головой Конюхов.
– Суки это, кто оружие против своих товарищей повернул!

Ну а людьми тебе помогут, полковник! Большие дела впереди!

Закончив с разгрузкой, старшие офицеры, сопровождаемые Бурцевым, прошли вглубь склада, протискиваясь между ящиками и бочонками. Басов заметил стоящий в углу помповый дробовик ИЖ-81М, охотничье ружье двенадцатого калибра:

– Твоя "артиллерия"?

– Так нельзя же сторожу без "гаубицы", - пожал плечами Виктор Конюхов.
– Тяжело в деревне без нагана, сам должен понимать! Продукты хранить мало, охранять приходится! А то ведь пожрать всем хочется, а уж тем более на халяву!

– Ладно, майор, - помотал головой Басов, догадывавшийся, что здесь, на неприметном складе, под рукой у сторожа найдется что-то посерьезнее дробовика.
– Давай-ка перейдем теперь к бартеру. Молочко привезли, в получении расписался, а теперь показывай, что у тебя для нас припасено интересного?

– А что нужно то вообще? Боеприпасы? Гранаты, патроны?

– Есть лишние? Тогда давай! Нам бы автоматных на 5,45 несколько цинков. Выстрелы для "подствольников" тоже не помешают, ну и ручные гранаты, само собой!

– Есть. И "пятерка", и гранаты.

Протиснувшись в узкий проход между штабелями ящиков с помидорами, картошкой и чем-то еще, партизаны проникли в ту часть склада, где хранились совсем иные ценности. Стена, от пола до потолка, выкрашенных в зеленый цвет ящиков с непонятной для непосвященного маркировкой, но Басову и его спутникам говорившей о многом.

– Гранатометы есть?
– поинтересовался полковник.
– РПГ-26 - штука очень хорошая, удобная, мощная, компактная! И "Шмелей" бы еще хоть сколько-то!

– Огнеметов нет точно. Такой товар сейчас уже не достать! "Агленей" тоже больше нет, но Центр как раз недавно кое-что интересное подбросил, думаю, вам сгодится!

Конюхов подошел к одному из ящиков, безошибочно отыскав его среди прочих, и извлек на свет божий окрашенный в защитный цвет цилиндр длиной примерно метр, с плоскими шайбами на обоих торцах. С одного боку на цилиндрическом контейнере горбилась несъемная рукоятка для переноса, с другого выпирал непонятный прилив, а кроме того к нему была прилеплена на простеньком кронштейне труба оптического прицела.

– Держи!
– Майор неожиданно бросил тубус полковнику и Басов в последний миг сумел его поймать.

Полковник повертел в руках оказавшийся довольно легким цилиндр, увидев на боку маркировку сразу на двух языках - английском, который Басов как-то еще помнил, и китайском. Прежде, чем командир партизан задал свой вопрос, Конюхов, предвосхищая его, произнес:

– Ручной противотанковый гранатомет "NORINCO" PF-89 одноразового применения. Прицельная дальность двести метров, при попадании под прямым углом кумулятивная граната пробивает до шестисот тридцати миллиметров монолитной стальной брони.