День победы
Шрифт:
– Мы ничего не знаем, - чуть дрогнувшим голосом произнес русский.
– Кто-то пришел, пострелял и ушел в лес. Мы ничего не знаем, - повторил он.
– Ты лжешь, - фыркнул Исмаилов, а затем, резким движением перехватив АКМ, нажал на спуск.
Короткая очередь смела с ног русского, бросив на землю грузное тело. Кто-то вскрикнул, толпа качнулась вперед-назад, словно готовясь живой волной захлестнуть взявших наизготовку оружие боевиков... и ничего не произошло.
– Обыскать все, каждый дом, каждый сарай, - приказал своим бойцам Исмаилов.
– Всех разогнать! Иса, Ахмад, тащите девок в бронемашину!
– Турпал указал на мелькнувших в толпе, за спинами то ли отцов, то ли мужей, двух девушек, наверняка сестер, одинаково златовласых, круглолицых,
Чеченцы, словно спущенные с цепи псы, ринулись по селу, криками, пинками и ударами прикладов загоняя жителей в их дома и врываясь следом, переворачивая все внутри в поисках несуществующих партизан. Из двух домов жильцов просто выгнали, приготовив место для ночлега - спать в тесноте десантных отсеков бронетранспортеров никому не хотелось, а поиски русских обещали затянуться.
А двух девушек телохранители Исмаилова схватили, растолкав в стороны пытавшихся защитить их мужчин, и потащили к "Кугару", чтоб до поры сберечь от похотливых товарищей. Потом, когда амир натешится с ними вдоволь, что-то перепадет и его людям, а если и нет, то они сами разыщут себе добычу.
Почти никто не пытался остановить чеченцев. Лишь какой-то молодой парень, наверное, жених одной из девушек, бросился на боевиков, вооружившись ржавым ломом. Его застрелили на ходу, свалив короткой очередью из АКМС, и прошли мимо, даже не замечая трупа. Все шло своим привычным чередом.
Алексей Басов выругался себе под нос, увидев, как бандиты бросают плачущих, вырывающихся из последних сел девчонок в бронемашину. Дневной канал установленного на АК-74М комбинированного прицела ПОНД-4, недавнего подарка Бражникова, позволял при пятикратном увеличении рассмотреть все, происходившее ввиду хорошо замаскированного наблюдательного пункта, в достаточных подробностях, и от этого становилось только гаже на душе.
– Суки!
– чуть не плача, выдохнул полковник.
– Выродки!
Он мог бы сейчас перебить с полдюжины чеченцев, с четырех сотен метров, да с такой оптикой это было несложно сделать даже из "калаша", тем более, за месяцы пребывания в партизанах Басов достиг немалых успехов в стрельбе. Но тогда нечего и думать о том, чтоб выполнить главную задачу. Сейчас от партизан требовалось лишь одно - заставить врага поверить, что партизан здесь нет, заставить расслабиться, забыть хоть немного об осторожности. И потому лично возглавивший малочисленную разведгруппу Басов вынужден был, скрипя зубами, чувствуя, как обливается кровью сердце, наблюдать, как дикари расстреливают местных, насилуют женщин, тех женщин, которых собирался защищать полковник, когда-то давным-давно произнося слова воинской присяги.
Жанна Биноева, тоже наблюдавшая расправу над деревенскими в компактный, но мощный бинокль, ничего не сказала, вообще не произнесла ни звука, даже не отреагировав на брань полковника. Вместо этого она вглядывалась в лица бывших своих братьев по оружию, и, наконец, увидев того, кого искала, произнесла, сухо, ни к кому не обращаясь:
– У головной бронемашины, трое, тот, кто вам нужен - крайний справа для нас.
Басов взглянул в указанном направлении, а оптика, которой он завладел на правах командира, ну и еще потому, что на большинство автоматов она просто не могла быть установлена, передала необходимые детали. Действительно, возле угловатого, совершенно неуклюжего на вид МРАПа стояли, о чем-то болтая, трое бородачей, направив к земле стволы автоматов. Тот, на которого указала чеченка, был с непокрытой головой, а камуфлированную кепи держал в руке - второй рукой он придерживал висевший на плече АКМ. На вид молодой, лет тридцати, даже курчавая рыжеватая бородка не старила его слишком сильно, высокий и худой, вернее даже тощий. Запомнить такого было не трудно.
– Долговязый и мосластый? Он?
– Верно. Это Арби, оператор. Еще в горах он больше с камерой, чем с автоматом, так и теперь.
Решение взять с собой пленницу, которой полагалось коротать время под охраной в базовом лагере
– Отлично!
– кивнул Басов. Теперь и он видел прицепленный к "разгрузке" чеченца футляр с компактной камерой.
– Можно уходить! Стоп, а это еще кто такие?
Басов увидел, как к оператору приблизились трое. Одного полковник узнал сразу - Турпал Исмаилов, полевой командир, вожак одной из самых жестоких банд и правая рука Хусейна Шарипова, не так давно забравшего из мертвых рук Хаттаба и Шамиля Басаева упавшее было, знамя "священной войны". А вот те, что были с "амиром", привлекли внимание партизана. Один явно европеец, гладко выбритый, словно специально чтоб выделяться из толпы заросший горцев. На плече его висел американский автоматический карабин М4, кажется, с подствольным гранатометом. А рядом шагал высоченный плечистый негр, тащивший за рукоятку для переноски пулемет М60 с укороченным стволом. Матово блестевшие ленты, набитые патронами, крест накрест обхватывали торс темнокожего пулеметчика, точь-в-точь как у какого-нибудь революционно матроса из старого советского кино.
– Рядом с вашим командиром, кто это такие?
– спросил Басов у лежавшей рядом на подстилке из пожухшей травы Биноевой.
– Американцы, из нефтяной компании. Эти двое давно с отрядом, вроде наблюдателей. Вроде бывшие десантники и наверняка воевали уже где-то. Они никогда ни во что не вмешивались всерьез, но, кажется, бойцы настоящие.
– Что ж, пожалуй, скоро мы это и проверим, - усмехнулся Алексей, и, обернувшись к тем, кто залег чуть поодаль, приказал: - Уходим!
Полковник, был не одинок, наблюдая за зверствами чеченцев, едва успевших войти в деревню. Густой кустарник на краю поселка укрыл кроме него и пленной снайперши еще троих. Один из партизан, удобно пристроивший на толстой ветке винтовку СВД, сейчас медленно водил стволом, через оптический прицел ПСО-1 следя за перемещениями боевиков, а двое его товарищей, вооруженных, как сам Басов, лишь автоматами, прикрывали фланги и тыл, утроившись чуть поодаль на случай, если противник решит прочесать окрестности.
– Фролов, Синицын, остаетесь здесь, - приказал полковник. Снайпер, буквально слившийся со своей винтовкой, даже не шелохнулся, словно не слышал обращенных к нему слов, а второй боец по-уставному коротко ответил:
– Есть!
– "Клиента" запомнили? Сейчас "чехи" на ночлег будут располагаться, следите, куда он пойдет! В случае обнаружения в контакт не вступать, уклоняйтесь от боя, уходите к лесу. Хотя, надеюсь, не сунутся "черти" сюда пока!
Наблюдательный пост, вверенный паре партизан, покидали, переползая по-пластунски. Лишь удалившись на пару сотен метров, встали, и, уже особо не таясь, двинулись к чаще. Басов шел замыкающим, повесив автомат на плечо стволом вниз, но шагавшая впереди Биноева чувствовала его напряженный взгляд, буравивший ее обтянутую камуфляжем спину. Полковник не доверял чеченке, не скрывая этого. Наверное, он даже хотел, чтобы она дала ему шанс выстрелить, но Жанна покорно выполняя все приказы, и от этого басов напрягался еще сильнее.
Возвращения разведки ждали на почтительном удалении от Кремлевки, в двух километрах примерно, почти четыре десятка бойцов, партизаны из отрядов Басова и Федорова, прежде действовавшего западнее. Теперь же командиры, подчиняясь приказу Бражникова, слили свои силы воедино, в мощный кулак, и сейчас готовились двинуть их в бой. А для того, чтоб каждый удар не пропал даром, и нужна была разведка.
Басова и его людей встречали все кроме боевого охранения, прикрывавшего подступы к временному лагерю. Двадцать пять человек, вооруженных до зубов, с нетерпением смотрели на полковника. И тот не заставил ждать долго, сообщив: