День поминовения
Шрифт:
– Если будет хорошая погода, сюда приятно иногда приезжать, хотя не могу сказать, что я очень жажду. В конце концов, не важно, будем мы приезжать или нет, – дом никуда не денется.
– Милочка, все это так, но мне бы хотелось знать наверняка. Видишь ли, если мы сюда не приедем до весны, одеяла нужно положить в нафталин. Но в случае, если мы будем наезжать, этого делать не стоит. Одеяла понадобятся, и очень неприятно, когда пахнет нафталином.
– Ну так не кладите в нафталин.
– Но лето было жаркое, и теперь полно моли. Говорят, что в этом году необыкновенно много моли, и ос тоже, конечно. Хокинс вчера сказал мне, что уничтожил за лето тридцать осиных гнезд. Подумать
Айрис представила садовника Хокинса, выходящего в сумерках на охоту… с цианистым калием в руках. Цианистый калий… Розмэри. Почему все так упорно толкает ее на воспоминания?
Голос Люсиллы звенел, ни на минуту не умолкая. Тема теперь переменилась.
– …И не знаю, отправлять ли столовое серебро на хранение в банк. Леди Александра говорит, что сейчас много краж. У нас, правда, хорошие ставни. Только мне ужасно не нравится ее прическа, от нее все лицо как-то ожесточается, впрочем, по-моему, она вообще жестокая женщина. И нервная. Все сейчас очень нервные. Когда я была девушкой, никто не знал, что такое нервы. Да, кстати, меня беспокоит вид Джорджа. Уж не грипп ли у него начинается? Мне показалось раза два, что у него температура. Может быть, у него дела не в порядке? У меня такое впечатление, что его что-то гнетет.
Айрис поежилась, как от холода, и тут же услышала торжествующий голос Люсиллы:
– Я же говорила, что ты простужена!
Глава 2
– Лучше бы они сюда не приезжали!
В голосе Сандры Фарадей прозвучало такое непривычное ожесточение, что Стивен обернулся и удивленно посмотрел на жену. У него было ощущение, что Сандра прочла его мысли и выразила их вслух. Мысли, которые он так тщательно скрывал. Значит, Сандра чувствует то же, что и он. И для нее Ферхейвен был отравлен, покой был нарушен с тех пор, как в имении за парком поселились новые соседи.
Он не мог удержаться и высказал свое удивление вслух:
– Я не знал, что и ты так думаешь!
Он почувствовал, что Сандра мгновенно снова ушла в себя.
– Соседи в деревне значат гораздо больше, чем в городе. Здесь выбора нет – надо либо дружить, либо повернуться к ним спиной. К сожалению, здесь невозможно оставаться просто добрыми знакомыми.
– Ты права, невозможно.
– А теперь мы еще связаны этим странным приглашением.
Оба замолкли, вспоминая сцену за завтраком. Джордж Бартон был как-то неестественно оживлен, однако за его живостью чувствовалось плохо скрываемое возбуждение. До смерти Розмэри Стивен привык не замечать Джорджа. Он всегда был где-то на втором плане, добродушный и неинтересный муж молодой красавицы жены. Стивен даже не испытывал особых угрызений совести, обманывая его. Джордж принадлежал к типу мужей, как будто специально созданных, чтобы их обманывали. Он ведь был намного старше Розмэри, и в нем не было ничего, что могло бы удержать такую привлекательную и избалованную женщину. Стивен считал, что вряд ли и сам Джордж заблуждался на собственный счет. Он хорошо знал Розмэри. Он любил ее и в то же время, видимо, прекрасно сознавал, что ему не приходится рассчитывать на взаимность.
Но, очевидно, измены жены причиняли ему страдание…
Стивен подумал о том, что должен был чувствовать Джордж, когда Розмэри умерла.
После трагедии они с Сандрой почти не видели его несколько месяцев. До той поры, пока он не поселился по соседству, в Литл-Прайерс, и снова не вошел в их жизнь – вошел, по мнению Стивена, в совершенно новом обличье.
С одной стороны, он стал независимее, как-то тверже стоял на земле. С другой – в его поведении
Вот и сегодня – разве не странно прозвучало это неожиданное приглашение на вечеринку по случаю восемнадцатилетия Айрис? Джордж выпалил его одним духом. Он очень надеется, что они оба – Сандра и Стивен – не откажутся прийти. Они были так внимательны к ним все это время.
Сандра тут же ответила, что они были бы очень рады; Стивен, правда, будет страшно занят по возвращении в Лондон, да и у нее самой масса докучных обязанностей, но она думает, что им удастся выкроить один вечер.
– Тогда давайте назначим день.
И лицо Джорджа – добродушное, улыбающееся, со странно настойчивым выражением.
– Скажем, не на ближайшей неделе, а на следующей. Например, в среду. Или в четверг. Четверг – второе ноября. В общем, в любой день по вашему выбору.
Приглашение, сделанное таким образом, – вопреки всяким нормам, принятым между воспитанными людьми, – ставило гостя в безвыходное положение. Стивен заметил, что Айрис Марль покраснела – очевидно, почувствовала неловкость ситуации. Но Сандра, как всегда, реагировала безукоризненно.
Покорившись неизбежному, она с улыбкой сказала:
– Ну что ж, в четверг так в четверг. Второго ноября. Это нас вполне устраивает…
Неожиданно Стивен прервал свои размышления и произнес вслух:
– Нам совсем необязательно туда идти.
Сандра слегка повернула голову, как бы раздумывая над его словами:
– Ты думаешь, необязательно?
– Всегда можно чем-нибудь отговориться.
– Но он все равно не отстанет. Вынудит нас прийти в другой раз или переменит день. Он очень заинтересован в том, чтобы мы пришли.
– Не могу понять почему. Ведь это день рождения Айрис. Совсем не уверен, что она сама так уж жаждет нашего присутствия.
– Нет, конечно.
Чуть помедлив, она спросила:
– А ты знаешь, где будет вечер?
– Нет.
– В «Люксембурге».
Кровь отхлынула у него от лица, язык прилип к гортани. Подняв глаза, он увидел, что Сандра внимательно смотрит на него.
– Это чудовищно! – воскликнул он, пытаясь скрыть волнение. – В «Люксембурге», где… где все напоминает… Он сошел с ума!
– Я уже думала об этом.
– Тем более мы должны отказаться. Это все ужасно. Ты помнишь шум, фотографии в газетах?
– Я помню, как это было тяжело…
– Неужели он не понимает, что это нам неприятно?
– У него есть на это своя причина. Он мне ее объяснил.
– Какая же? – Он был благодарен ей за то, что она не смотрела на него, пока говорила.
– После завтрака он отвел меня в сторону и сказал, что хочет объяснить, почему приглашает нас именно в «Люксембург». Дело якобы в том, что Айрис так и не оправилась после смерти сестры.
Она остановилась. Чтобы как-то заполнить молчание, Стивен сказал:
– Это похоже на правду. Она неважно выглядит. Я сразу обратил внимание, какой у нее болезненный вид.
– Да, я тоже заметила, хотя она как будто ни на что не жалуется и в последнее время даже повеселела. Но я тебе передаю то, что сказал Джордж. Он говорит, что Айрис с тех пор боится и близко подойти к «Люксембургу».
– Что ж тут удивительного!
– А вот Джордж считает, что это ненормально, и даже консультировался по этому поводу с каким-то новомодным специалистом по нервным расстройствам. Тот сказал, что, по его мнению, беде нужно смотреть прямо в глаза, а не бежать от нее. Это лучший способ подавить неприятные эмоции после нервного потрясения. Принцип, очевидно, тот же, что в авиации, когда летчика после катастрофы сразу же снова отправляют в полет.