День причастия
Шрифт:
На самом-то деле подобная чепуха ей и в голову не могла прийти. Но ведь Дагла вряд ли согласиться признать, что на самом-то деле основной его целью является абсолютная единоличная власть. Он прозрачно намекнул, что неплохо будет, если земляне подкинут ему передатчик, сигнал которого местным оборудованием не регистрируется. Ведь есть же такое в Галактике? Такая техника у них на борту, конечно, была, но Чи еще не выжила из ума, чтобы раздавать подобные устройства аборигенам, поэтому выразив огорчение, мол, к сожалению на борту ничего подобного нет, она постаралась поскорее смыться.
— До
Тот же самый охранник проводил ее до дверей. Интересно, почему не пошли провожать хозяева? Меры предосторожности или просто обычай? Впрочем, какая разница. Все, назад, на корабль. В поисках аллеи, из которой можно будет незаметно взлететь, она припустила по мостовой.
Вот между двух домов показались ворота рынка. Чи шмыгнула в переулок, и в то же мгновение что-то тяжелое сбило ее с ног. Сверху кто-то навалился и сильно сжал туловище затем вспыхнул свет, и буквально тут же ей на голову набросили мешок. Чи успела почувствовать сладко-пьянящий запах — и потеряла сознание.
Адсель до сих пор не понимал, что же все-таки с ним произошло. Он шел, никому не мешая, и вдруг оказался в роли проповедника на некоем собрании верующих.
Он прокашлялся: — Друзья!
Зал взревел. Тысячи мерсейян с восторгом взирали на его возвышавшуюся над кафедрой более, чем четырехметровую фигуру. Простой люд, прихожане, городской пролетариат, много женщин… Он вспомнил, что низшие слои мерсейянского общества, в отличие от аристократии, не столь ревностно следили за должной сегрегацией полов. В массе своей они были весьма бедно одеты. Запах от их тел стоял такой, что было тяжело дышать. Расположенный в новом районе Ардайга, этот храм не отличался особой вычурностью. Однако, размеры его и различные детали отделки постоянно напоминали Адселю, что он находится на другой планете.
Воспользовавшись подвернувшейся паузой, он взял висевший на шее датчик и спросил:
— Дэвид, что я ДОЛЖЕН им сказать?
— Постарайся отделаться общими фразами, — ответил Фалькайн. — Похоже, моему гостеприимному хозяину это не по душе».
Вуденит глянул в сторону входа. У двери маячили три рослых воина из охраны Морручана. Нападения Адсель не боялся. Он вполне мог постоять за себя: огромный, весом в тонну, он был защищен прочной естественной броней, а шипам на его спине позавидовал бы любой мерсейянин. Костяные уши и веки, отчасти похожая на крокодилью пасть, унизанная устрашающе огромными зубами, — вполне естественно, что именно ему выпало в качестве наблюдателя бродить по городу.
— Не волнуйтесь, Вождь, ничего не случится. Адсель у нас миролюбивый буддист, — вежливо отклонил возражения Морручана Фалькайн.
Именно по этой причине Адсель и не смог противостоять толпе, которая в конце концов затащила его в этот собор.
— Чи на связь не выходила? — спросил Фалькайна.
— Пока нет.
— Компьютер, конечно, ждет, но я думаю, что она выйдет на связь завтра. Теперь не мешай мне. Тут в разгаре официальный банкет.
Адсель молча воздел передние ноги вверх, однако, здесь этот жест был истолкован как одобрение оваций. Чудовищный рев не умолкал. Грохнув копытами об пол, он сменил позу, однако при этом
— Простите, — едва успел сказать он, но одетый в алые одежды мерсейянин по имени Гриф — председатель общины уверовавших в звезды, как они себя называли, стремглав бросился вперед, поднял канделябр и каким-то чудом сумел успокоить толпу.
— Друзья! — снова начал Адсель. — Дорогие друзья! Я бесконечно благодарен… Э… за оказанную мне высокую честь выступить перед вами! — Тут он попытался припомнить что-либо из тех речей политиков, которые ему доводилось слушать в студенческие годы на Земле. — Мерсейя должна занять достойное место в великом братстве разумных народов Вселенной!
— Открой нам… открой нам этот путь! — донеслось из глубины зала. — Открой нам истину, укажи этот путь, эту дорогу в великое будущее!
— О, да… с радостью. — Адсель повернулся к Грифу. — Но сначала я бы попросил Вас, славный предводитель, хотя бы в нескольких словах объяснить мне цели и задачи… этого… Как, черт возьми, на этом дурацком языке будет «клуб»? или, может «церковь»?
Основной задачей Адселя был все-таки сбор информации.
— О, благородный Галактический Гость! — с пафосом взревел Гриф. — Здесь собрались те, кто в течение многих лет жил согласно учению твоих предшественников, непрерывно ожидая их возвращения… И вот теперь мы готовы стать теми избранными, кто с вашей помощью избавит Мерсейю от всех напастей. Так веди же нас!
По профессии Адсель был планетологом. Но благодаря врожденному любопытству он постоянно тянулся к новым знаниям. Сейчас, лихорадочно переворошив в памяти почерпнутую из книг и накопленную при посещении других планет информацию, он, наконец, оценил ситуацию. Вокруг него стояли толпы верующих, придававших мистическое значение чисто случайному появлению земной экспедиции. Ну прямо жемчужина в цветке лотоса! Интересно, до чего они дошли в своей вере?
Это ему и предстояло выяснить.
— Да, это… прекрасно. Это просто великолепно! — сказал он. — И… сколько вас всего?
— Больше двух миллионов! Среди нас представители около двадцати народов. В нашем кругу есть аристократы, как например, наследный принц Вах Истира, однако, все же большинство — бедняки. Ах, если бы они знали, что ты, о Покровитель, появишься сегодня, они бы все немедленно направились бы сюда, чтобы послушать твою проповедь!
Подобное нашествие ни к чему хорошему не привело бы. Ардайг и без того был достаточно беспокойным городом. А как указывали в своем докладе психологи первой экспедиции, Мерсейяне отличались весьма воинственным нравом… и неизвестно, чем бы закончились неизбежные вспышки массовой истерии.
— Нет! — вскричал Адсель. Звук его трубного голоса чуть было не смел Грифа со сцены. — Пусть остаются дома. Спокойствие, терпение — вот основные галактические добродетели. (Попробуй скажи подобное галактическим путешественникам, поднимут на смех.) Боюсь, что чудес мы творить не будем.
Он хотел было добавить, что они принесли мерсейянам кровь, пот и слезы, но осекся. Имея дело с аудиторией, реакция которой непредсказуема, следует тщательно подбирать слова. Именно об этом и предупреждал его Фалькайн.