День рождения мертвецов
Шрифт:
Он, нахмурившись, взглянул на меня:
— Кети? Мы не… Кто такая Кети?
— Кети Хендерсон. Кети Николь. Моя дочь, черт возьми! — Я вынул бумажник, раскрыл и показал ему фотографию. — Кети!
— Я не знаю, никогда ее раньше не видел, это…
Я приставил пистолет к его лбу.
Макензи завопил, его руки стали хвататься за полки, на бетонный пол полетели картонные ящики и жестянки.
— Я ничего не делал, я просто фотографировал, это все она! Я не хотел! Это…
— ГДЕ
— Я не знаю, я никогда не видел…
Пистолет рявкнул, как питбуль.
Макензи завопил, хватаясь руками за дыру, на месте которой когда-то был кусок его левого уха. Выстрел эхом отозвался в шлакобетонных стенах.
Он опустился на четвереньки, сквозь пальцы сочилась кровь.
— Где она?
— Я НЕ ЗНАЮ!
Я ударил его пистолетом наотмашь, и он с грохотом свалился на полки:
— Ааааааагх…
— Кети Хендерсон, твоя четырнадцатая жертва.
Он заморгал полными слез глазами:
— Четырнадцатая?
В углу комнаты раковина, рядом с ней швабра и ведро на колесиках, полное серой грязной воды. Это, конечно, не «Пино Нуар» девяносто шестого года, но вполне сойдет.
— Последний шанс.
— Я не понимаю… — Он пялился на меня, сморщив брови; рот искажен гримасой боли, по щеке течет кровь. — Зачем нам нужна четырнадцатая?
Нужно было найти что-то, к чему можно было привязать ублюдка. Дверь была слишком тяжелой, и я вряд ли мог сбить ее с нетель. Ничего, подойдет стеллаж. Ухватившись за ближайший, оторвал его от стены и бросил на пол. В разные стороны полетели рулоны туалетной бумаги и пластиковые бутыли с чистящей жидкостью.
Макензи закричал, схватившись руками за голову:
— Я не трогал ее!
— Водичку в тебя никогда не вливали? Сейчас ты у меня попробуешь…
За спиной какой-то шум.
Да черт возьми, ну почему никто никогда меня не слушает?
— Элис, я же тебе сказал — иди в морг. — Повернулся. Замер.
Это была не Элис. Это была Крысолов. Она была громадная, плечи сгорблены, стояла и пялилась на меня. В свете фонарика ее глаза сверкали, как у крыс в клетках… Оскалилась и прошипела:
— Отпусти моего братишку!
Кулак прилетел ниоткуда — где-то глубоко в голове вспыхнули искры, в глазах помутилось, пол закачался под ногами. И еще один удар.
Меня качнуло назад, и я, споткнувшись обо что-то, полетел на стену с крысиными полками. Шипение, грохот, щелканье желтых зубов.
Следующий удар выбил воздух из моих легких, обвязав грудь колючей проволокой.
Дерись. Сопротивляйся, беспомощный ублюдок.
Ударил ее в лицо. Промахнулся. Удар в живот вдобавок ко всем остальным неприятностям сломал меня пополам.
Колени отказались повиноваться.
Она схватила
Крысиный визг. Вонь от крысиной мочи и дерьма.
Выдави ей глаза. Кусай ее. Пни ее ногой в живот. СДЕЛАЙ ЧТО-НИБУДЬ!
Она занесла надо мной громадный кулак и ухмыльнулась:
— А ты гадкий.
Бац.
Моргнул. Как?.. Я был на полу, лежал на спине, смотрел на переплетение труб и электрических проводов. В ушах звенело, перед глазами вертелись черные точки.
— Умммгг…
Голоса в подкрашенной красным темноте…
— Кто такая Кети Хендерсон? — Голос Макензи дрожал.
— Не знаю. — Крысолов говорила еле слышно.
— Он думает, что мы похитили четырнадцать девочек, в смысле, зачем нам было брать четырнадцать? В этом нет никакого смысла.
— Я устала.
С третьей попытки смог приподняться на локтях. Снова моргнул, пытаясь прогнать черные точки. Голова раскалывалась.
Эти двое сидели на бетонном полу, стена за ними была заполнена сверкающими глазами.
— Все в порядке. — Макензи убрал волосы с лица сестры. — Скоро можно будет пойти домой.
— Все кончено.
Он улыбнулся:
— Все кончено.
— У тебя ухо кровит.
Оно выглядело как кусок непрожеванного бекона.
Я схватился за опрокинутый стеллаж и, опираясь на него, попытался подняться, пока не сел, опираясь спиной на раковину в углу. Задыхался, потел, каждое движение вызывало приступы острой боли. Нога болела и горела огнем, спина раскалывалась, а голова была наполнена горячим паром.
Крысолов ткнула в меня пальцем:
— Он знает.
Макензи кивнул:
— Теперь все знают.
— Надо его убить. Убить и сжечь в крематории.
— Да пошли вы… да пошли вы оба.
Я сунул руку в карман… Пистолета не было.
Макензи поднял руку, показал его. Покачал головой:
— Не надо.
— Мы убьем его и сунем в печь для кремации. — Крысолов встала и наклонилась надо мной.
— Лиза, мы не можем это сделать. Я не могу. — Уставился на лежащий в руке пистолет. — Нам нужно уходить, пока не пришли другие люди.
— Мы не можем уйти, пока не позаботимся об Андреа.
— Они забрали ее. Они проникли в дом. И забрали ее с собой. — Он посмотрел на меня. — Так ведь?
Я вытер пот со лба:
— Все кончено.
— Нет, ничего не кончено. — Крысолов сжала грязные руки в кулаки. — Мы заберем ее обратно. Мы заберем ее обратно и заставим эту суку заплатить за все, что она сделала с нами! Эта кровь, эти крики, эти фотографии. Мы заберем ее.
— Сюда едет группа захвата. Вам никуда не уйти.