День рождения - раз, день рождения - два.

Катинская Татьяна Александровна

Он. Выпьем , Ариадна.

Она. Как это восхитительно звучит, - просто Ариадна!

Она (приподнимает рюмку.) Я пью за Вас.

Он быстро опрокидывает рюмку, словно забыв о присутствии Ариадны, не мигая смотрит в пространство.

Она. Пирожки с капустой... (осекается под его тяжелым взглядом в никуда.)

Он наливает себе вновь, быстро выпивает.

Она.

Селедка под... (осекаясь.) шубой.

Он вновь наливает и вновь пьет.

Она(робко). Может, поставить музыку?

Он вновь тянется к бутылке.

Она (глупо, нервно хихикнув). После какой рюмки Вы становитесь буйным?

Он (наливая). После десятой.

Она. Осталось шесть.

Он. А?

Она (решительно подвигая ему бутылку.) Осталось, говорю, шесть. Нет, я ничего. Пейте! Может человек напиться хотя бы в свой день рождения!?

Он ( вмиг захмелев, мрачно хохотнув, с неожиданной патетикой, с широким жестом руки). Вылетаю!

Она. Куда?

Он ( значительно). Откуда! - Вот в чем вопрос.

Она (вздохнув, несколько печально, несколько отрешенно.) Порой я ничего не понимаю из того, что Вы говорите.

Он (с возбуждением хорошо выпившего человека.) . Вы мыслите штампами! Но это не ваша беда. Вся жизнь человека, как правило, штамп. Его разум, поведение, образ мыслей...

Она. Вы - не штамп.

Он ( с возвышенным трагизмом подвыпившего человека.) Я!? Что Вы знаете! Я - человек, который всё потерял, даже этот несчастный штамп. Всё! И ничего не обрел!

Она. Вы, действительно, когда выпьете, мрачноваты.

Он. Я мрачноват давно. Моя жизнь... (почти на ухо.) не состоялась. Я сам не состоялся.

Она (помедлив, как факт, заслуживающий некоторого удивления). Ваша биография мне неизвестна.

Он (взметнув указательный палец вверх, с блеском в глазах.) Что такое стереть личную историю, знаете!? А уничтожить собственную важность?! - Не знаете. (с очень большим воодушевлением.) Это интересная штука! (Вытряхивает свой рюкзак, из него сыпятся книги.) Кастанеда, Гурджиев, Успенский!.. (с проснувшимся ораторским талантом.) Какое чистое, какое прекрасное дыхание! Какая силища во всем этом ! Какое ощущение нормальности и ненормальности всех нас! Как ничтожна наша суета... ничтожны цели... и сам я ничтожен... Я покинул страну мышиной возни, а в страну высокого духа... Поздно. Не подняться. Не оторваться. Временами, временами что-то... кураж - ты это ты и нет - это не ты. Как тогда , когда Вы вздумали вешаться...

Она (перебивает).

Я? Вешаться?

Он (продолжает). Игра. Кураж. (значительно.) Ты ведешь ситуацию. Не она тебя, а ты... ты - её! Людям кажется, - они орлы, - они букашки. Они думают, что они - ого-го, а ты ведешь их, ведешь, как быка на веревочке.

Она (о своем). ... или - от веревочки.

Он (не понимает). Что?

Она. От, веревочки, говорю.

Он (не поняв). А. (продолжает.) И ведешь, ведешь ситуацию. (молчит, сбившись с мысли, мысль проклевывается в несколько иной ипостаси.) А выше, еще выше - высокий покой. Ты находишься н а д! Минуты, минуты. Остальное - мрак.

Она. Вы меня задавили. Я уже не понимаю ничего.

Он (не теряя воодушевления). Нормально, это нормально. Ненавижу умствования! (передразнивая жеманных дам.) "Вы читали это? Вы читали то? Ах, мистика! Ах, надуманность идей!.." А за всем этим неспособность понять ничего! Ничего!

Она. Вы сказали, что все потеряли.

Он. Я потерял, я потерял... (Уходя взглядом в пространство.) Я долго строил дом. Знаете, что такое долго строить дом? Что такое страсть? Что такое ощущать дыхание дома, пусть недостроенного, но живого... Вот такое бревно! Вагоночка одна к одной... А, да в этом разве... Каждая соточка моя - мною вспахана, мною ухожена... (помолчав, мрачно.) Всё выжжено. Выжжено всё.

Она. Выжжено?

Он (в своих мыслях). А раньше... Раньше... Я ли это был? - молодой, зубоскалистый, сильный. На мне словно написано было - нужда здесь не живет. Всё, что хочу - возьму. И брал. (помолчав.) Нет, уж тогда , видно, где-то глубоко сидел гвоздь: "вот она моя жизнь - пенится, пузырится, а суть-то ее где? (помолчав, перескочив мыслями.) Зубоскалистый, сильный... Работу не искал, она сама искала меня. Кровельщик! Какого уровня! Работал даже в реставрации одно время - купола, соборы. С женой не слишком ладили ? Хорошо всегда во всем не бывает. Так я считал.

Она. Долго? (на его непонимание.) Считали?

Он (небрежно махнув рукой). А пока не приперло. (нетрезво рассмеявшись, саркастично - заговорщически, значительно.) И начал Илья Козкин терять...

Она. Что?

Он. Всё. (саркастично.) Не сразу , конечно, - всё по очереди. Сначала свое "ого-го!" С этого началось. "Спланировал" с крыши. Пятый этаж, по прямой, переломанная хребтина, влежку. Лежал... Врачи руками махали: "не встанет". Встал. Но с тех времен уже не тот, уже не кровельщик, да и... Зато разошлись с Раисой. Брак, как гнилое дерево - хряк. Двадцать лет, - нет , не ее - не мог оставить квартиру, в которой все сам-сам, клочок земли, на котором отгрохал такую баню... как крот.