День рождения ведьмы

Кащеев Кирилл

Желание открыть сундучок стало настолько нестерпимым, что Ирка аж руки за спину заложила. Ей бы не понравилось, если бы Айт рылся в ее вещах, значит, и она не будет! Ой, кстати, насчет вещей, ей же одеться надо, если она не хочет, чтобы Айт решил, будто такая красивая она только на портрете! Ирка распахнула дверцы шкафа и беспомощно замерла перед вешалками. Извечная проблема — что надеть! — накинулась на нее хуже любого мертвяка, так что она даже о сундучке забыла. Если ей на Айта до дня рождения смотреть и то нельзя… но ему же на нее смотреть можно! Ирка схватила мини-юбку… и повесила обратно. Айт все-таки царевич, он привык к девушкам стильным и сдержанным. Ирка нерешительно покосилась

на брюки. Да он ее постоянно в брюках видит, еще решит, как Богдан, что она не девочка, а боевая подруга! Ирка стащила с вешалки длинную, чуть выше щиколотки, летящую светлую юбку. С разрезом. Но сюда туфли только на высоком каблуке. Интересно, как она на таких шпильках из их балки до проспекта по вечным буеракам доберется? Хм, ну если будет очень тяжело, есть надежда, что Айт на руках донесет. Ирка хихикнула и застегнула молнию на юбке. Теперь осталось только подобрать что-то сверху, чтобы и Айт обалдел… и из школы не выгнали. Собственно, такая блузка у нее только одна — вот эта! И отлично, Айт ее не видел, он вообще ее шмотки почти не видел. Тоненькую серебряную цепочку на шею…

Стоп, но ведь сверху придется надеть ветровку, а она испортит весь ансамбль! И что теперь — переодеваться? Она ведь даже чуть-чуть подкрасилась под эту блузку. Был бы у нее плащ, такой длинный, романтичный, с капюшоном… Ла-адно. Сперва-то ее Айт так увидит, без ветровки. Ирка собрала волосы наверх — на ветру развеваться не будут, зато шея кажется длиннее, а лицо — тоньше. И вот так — в открытый ворот блузки спустить один завиток! Ирка посмотрела на себя в зеркало и поняла, что неосознанно скопировала образ барышни Анфисы с заброшенного кладбища. Только кружевного зонтика да перчаточек не хватало.

— А скелет внутри меня и вовсе точно такой же! — пробормотала Ирка и… решила не переодеваться. Барышня так барышня, между прочим, довольно стильная девушка, хоть и мертвая!

Ирка сбежала вниз — чем ближе она была к кухне, тем реже и неуверенней становился перестук каблуков. Она остановилась в коридоре, бросила ветровку на полку под вешалку и поправила завиток перед старинным зеркалом. Зеркала бабка, борец за домашнее старье, запретила менять вообще! Из мутноватого стекла на нее тревожно глядела благовоспитанная юная дама, спешащая спуститься в гостиную на встречу с достойным кавалером.

— Ну и ладно, и будем соответствовать, — пробормотала Ирка и чинно направилась… пусть не в гостиную, пусть в кухню, но ведь кавалер-то достойный! Она остановилась на пороге, отлично зная, что падающее из окна утреннее солнце сейчас окутает ее золотистым ореолом, высветит рукава блузы и завиток на впадине между ключицами…

Айт хохотал. Заливисто, откидывая голову, так что черные волосы падали на лоб и снова отлетали назад, хохотал, едва не стукаясь лбом об клеенку на столе. Напротив сидела улыбающаяся бабка и энергично тыкала вилкой в свеженький вареник.

«Ну может, ты, наконец, обернешься — для кого я тут наряжалась?» — Ирка громко пристукнула кухонной дверью об косяк. Айт обернулся, смаргивая с ресниц проступившие от смеха слезы. Солнце благополучно удалилось за тучку, и падающий на Ирку луч померк.

— Что такого смешного? — поинтересовалась Ирка.

— Та ось розповидаю хлопцу, як ты в дытынстве на козе каталась, а коза задом брыкнула и ты лягухой через забор на соседский двор летела! — сообщила довольная бабка.

Ага. В детстве. На козе. И лягухой во двор. Шлепнулась в заросли крапивы перед соседским туалетом. Вылетела оттуда с диким воплем. Сидевший в туалете сосед решил, что его грабят, и выскочил из дворовой будочки, навернув приплясывающей от ожогов крапивы Ирке дверью. Ничего не разобрав, погнался за Иркой по своему огороду, одной рукой придерживая

спадающие штаны, а в другой сжимая газету, будто Ирка была мухой! Наблюдавшая за этой беготней бабкина подружка тетя Аня вызвала милицию, и ровно через час, когда все уже успокоилось, через колдобины в их балку прорвался «уазик» с мигалкой, и двое бравых милиционеров попытались арестовать соседа по целому списку обвинений, из которых похищение ребенка было самым безобидным. Дело ухудшилось тем, что Ирку нигде не могли найти — она уже удрала с Богданом играть в «хоббиты против орков». Причем Богдан с Иркой были маленькими, но бесстрашными хоббитами, коза — дружественным рогатым драконом, призванным бодать врагов Хоббитании, а милиционеров и непрерывно голосящую тетю Аню почему-то сразу записали в орков. М-да… Помнится, с того самого дня Ирка и считается «трудным ребенком».

И пока она создавала имидж юной дамы, бабка рассказывала Айту вот это ? И про то, как Ирка с криком: «Хоббиты — не сдача, значит, не сдаются!», укусила схватившего ее милиционера за нос — тоже? И спасло ее лишь то, что слегка обалдевший медэксперт обнаружил на носу милиционера отпечатки не детских, а собачьих зубов, конкретнее, щенка охотничьей борзой?

Ирка поглядела на бабку и поняла, что — да. И про это тоже.

Шурша бесполезной и никем не оцененной юбкой, Ирка заняла табуретку и подрагивающей рукой принялась наливать себе чай.

— Надеюсь, ему понравилось. Особенно про козу-дракона. Наверное, я всегда чувствовала между этими существами внутреннее родство.

— А ты б ще довше чепурылася, я б хлопцу ще щось рассказать успела! Ему интересно! — зловеще пообещала бабка и тут же гаркнула: — А ну, ешь быстро и марш до школы! Будешь прогуливать, я твоего хлопца звидси поганой метлой выгоню!

— Пойдем, — выдергивая Ирку из-за стола, как была, с едва надкушенным вареником в зубах, Айт вскочил. — Видел я ту метлу — мне совершенно не хочется с ней контактировать! — и вытащил ее в коридор. Роскошная юбка — ф-рр! — разлетелась от стремительного движения, и снова никто не оценил!

— Благодарю за чай, сударыня, было чрезвычайно приятно с вами познакомиться! — крикнул Айт из коридора.

— Мне тоже весьма приятно, юноша! — донесся из кухни звучный женский голос, так непохожий на обычный бабкин, скрипуче-ехидный. — Надеюсь, что могу положиться на ваше благоразумие и отвагу, и моя внучка будет с вами в безопасности!

Айт остановился. Айт огляделся, словно разыскивая, кто только что с ним говорил. Айт неуверенно заглянул в кухню, будто проверяя, действительно ли там сидит бабка. Убедился. Смутился. Щелкнул каблуками и коротко кивнул:

— Почту за честь служить благородной даме! — и прошептав Ирке: — Я тебя во дворе подожду! — выскочил за дверь.

Ах, так? Ирка, значит, все утро имидж создает — на нее и не смотрят, а бабка рассказала историю про козу и крапиву и она — благородная дама? Интересно, позволяет ли достоинство одной благородной дамы (юной) прибить другую благородную даму (вешалку старую) сковородкой (чугунной)?

— А некоторые все играют-играют… — доверительно сообщила Ирка вешалке на коридорной стене. — Никак не наиграются!

Из кухни снова донесся артистический смешок, соединивший в себе сразу насмешку, сомнение и еще нечто вовсе не поддающееся определению, и привычный бабкин скрипучий фальцет ответствовал:

— Я доросла жинка, ни в яки игры не граю, що ты таке говоришь?

— Я с тобой еще не говорю! Вот если б Айт меня не ждал, я б с тобой совсем по-другому поговорила!

— Но он ждет. Надо же, как мне повезло! — отозвались из кухни.

— Тьфу! — Ирка звучно и зло изобразила плевок, натянула ветровку и вымелась во двор.