День Рождения
Шрифт:
Каково же было удивление Эйприл, когда в сочельник, за три часа до того, как ее семья должна была собраться за праздничным столом, ей позвонил Майк. Это сколько же неожиданных поводов для торжества набралось к концу этого года!
— Не сочти мои слова за резкость или грубость, — сказал Майк, как ей показалось, со смущением в голосе, — но праздники повергают меня в депрессию. Мне, скорее, нужна простая домашняя еда.
Его забота и моральная поддержка в тот страшный день, когда ее мать была в опасности, приоткрыли дверь в отношениях между ними. Майк не знал, как ей сказать об этом, но помимо обещанной домашней еды ему хотелось
— Хочешь, чтобы я тебе что-то прислала? — спросила Эйприл и улыбнулась. — Чего бы тебе хотелось?
— Знаешь, я тут подумал о твоем приглашении поужинать вместе с твоей семьей. Я непременно приду, если ты угостишь меня обещанными блинчиками. — Эйприл облегченно рассмеялась и сказала, что будет рада видеть его на ужине. — Хочу познакомиться с твоей мамой, особенно после того, как мы вместе весь день переживали за нее. Как ты думаешь, твои родные не будут против моего присутствия?
— Вовсе нет, — заверила его Эйприл, она не собиралась признаваться, что ее близкие жаждут увидеть отца ее будущего ребенка, не пожелавшего, однако, взвалить на себя эту ответственность. Ситуация была непростая. Видимо, надо будет сказать родителям, что не стоит говорить ничего такого, что могло бы поставить Майка в неловкое положение. Эйприл оценила его решение прийти на праздничный ужин — это была немалая смелость с его стороны. Конечно, дело, несомненно, не в еде, во всяком случае, блинчики здесь были ни при чем. Встреча с родителями женщины, которая от тебя забеременела, — щекотливое дело. И все же его звонок взволновал Эйприл. Ей не давал покоя вопрос, каковы его истинные намерения. — Так ты не шутишь насчет блинчиков? — уточнила она, все еще неуверенная в серьезности его слов.
— Нисколько не шутил, — ответил он. — В сочельник я обычно сворачиваюсь в клубок на диване и остаюсь в такой позе до самого Нового года. Аля меня это отмена прежних традиций. Я не собираюсь подрывать основы моего жизненного уклада поглощением стандартных рождественских блюд, так что не трать на меня усилия. Ненавистник Рождества — это я. Блинчики — это будет небанально и здорово!
— Ваше слово для меня закон, мистер Стейнман. Горка блинчиков обязательно будет на вашей тарелке. Никаким рождественским пудингом я вас пичкать не буду, обещаю вам! — нарочито серьезным тоном произнесла Эйприл.
— Отлично. Тогда во сколько?
— В восемь.
— Спасибо за то, что позволила мне испортить ваш семейный ужин. Знаешь, мне очень хочется посмотреть на твоих родственников. Полагаю, что им известно о моем существовании, — осторожно осведомился Майк, но в его голосе Эйприл уловила легкую нервозность. Ей не хотелось лгать ему, и так легко догадаться, что о нем знают.
— Известно. И все они очень спокойно отнеслись к тому, что я им рассказала. Никто не намерен читать тебе мораль.
— Что ж, это весьма благородно с их стороны. На их месте я бы открутил отцу ребенка голову, — честно признался он.
— Мне кажется, в их глазах мы парочка легкомысленных пьянчужек, которые получили по заслугам, — поддразнила его Эйприл, и Майк рассмеялся. Ему многое в Эйприл нравилось. Как нравилась и та ночь, когда они были вместе. Может, он и был пьян, но глуп и слеп он не был. Эйприл — умная обаятельная молодая женщина, она и теперь, когда ждет ребенка, осталась такой же милой и приятной в общении. Правда, ее сообщение о ребенке Майк еще не переварил и по-прежнему
Эйприл заранее позвонила матери и отцу. Обоих надо было предупредить, что на ужине будет Майк. Эйприл попросила их не касаться темы будущего ребенка. Ее родители, не сговариваясь, увидели в этом обнадеживающий знак того, что отношение Майка к их дочери изменилось, однако и Валери, и Пэт воздержались от комментариев по этому поводу, зная, что для Эйприл это больная тема. А им совсем не хотелось ее расстраивать. Тем не менее они волновались перед встречей с Майком. Пэт предупредил Мэдди и дочерей о просьбе Эйприл. Все дружно пообещали проявить максимум такта.
Пэт вместе со своим семейством прибыл первым, через несколько минут появилась Валери. Она выглядела лучше, успев привести себя в порядок, по крайней мере внешне. Пэт и Мэдди обняли ее и сказали, что рады ее видеть. Девочки были особенно внимательны к ней. Страшно подумать, во что превратились бы для них всех эти рождественские праздники, если бы Валери и других заложников не спасли. Сегодня с утра в церквях прошли заупокойные службы по тем, кто погиб в тот трагический день. Другие службы пройдут на следующей неделе.
Собравшиеся за столом были оживленны и взволнованны. Только что появился Майк — в блейзере и при галстуке. Вид у него был серьезный и респектабельный. Чутье подсказало ему, в каком виде следует появиться на вечер знакомства. Валери первой протянула ему руку и широко улыбнулась.
— Спасибо вам, что поддержали Эйприл в тот ужасный день, — сказала она.
Майк ответил ей улыбкой. Он был сражен наповал: как потрясающе она выглядит, гораздо моложе своих лет! В жизни Валери выглядела даже лучше, чем на телеэкране.
Она была настоящей звездой, и Майк легко заметил их внешнее сходство с Эйприл, несмотря на все различия в стиле и поведении. Лично ему естественный облик Эйприл нравился больше, но ее мать была на редкость красивой и элегантной женщиной.
— Я рад, что с вами ничего не случилось. Легко могу себе представить, что вы тогда пережили, — сказал Майк с нескрываемой симпатией, после чего обменялся рукопожатиями с Пэтом и Мэдди, которые тепло приветствовали его. И, наконец, поздоровался с их дочерьми. Эйприл усадила его между собой и Энни. Она посчитала, что ему будет некомфортно сидеть рядом с ее родителями. Тем более что они, несмотря на самые строгие ее предупреждения, могут не удержаться от острых вопросов. Однако Майк, похоже, чувствовал себя вполне свободно в кругу ее родных. Это были милые люди, и найти общий язык с ними оказалось довольно легко.