День Рождения
Шрифт:
Джеку идея понравилась. В общем, было бы желание, а решение всегда найдется. Пока на их пути не встречалось особых преград. Путешествие в Европу превзошло все ожидания. Они были свободны от дел, им некуда было торопиться. Они были вместе, и одновременно ни один не вторгался в пространство другого. И, самое главное, они дополняли друг друга, вносили в жизнь друг друга полноту, ничего при этом не теряя. В общем, это были идеальные отношения. Под стать той идеальной чистоте и порядку, которые обожала поддерживать в доме Валери — в отличие от Джека, который привык все раскидывать. Впрочем, Валери не придавала этому значения, просто подбирала разбросанные вещи и клала их на место, чем вгоняла Джека в краску. В свое оправдание он говорил, что такой уж он от природы и порядок в доме — не в числе
В Париже они подолгу гуляли по набережным Сены, посещали выставки в Гран-Пале, сидели в кафе, заглядывали в антикварные лавки на Левом берегу. Кофе они пили в известном кафе «Де Маго» в Сен-Жермен-де-Пре, гуляли по городу, взявшись за руки, то и дело останавливаясь, чтобы поцеловаться. Впрочем, это мало кого смущало в городе целующихся парочек. В Париже открытое проявление чувств не считается неприличным, не вызывает косых взглядов у окружающих. Скорее, наоборот. Так что неделя в Париже стала для Валери и Джека чем-то вроде медового месяца. В ее жизни это было впервые — семь праздных, безмятежных, счастливых дней с любимым мужчиной в городе любви. Неудивительно, что им очень не хотелось покидать Париж. Но впереди их ждал Лондон.
В Лондоне они тоже не знали покоя — театр, антикварные магазины, музеи. За сувенирами и подарками они отправились на Нью-Бонд-стрит. Там Джек купил и подарил Валери парочку серебряных голубков. Валери из Лондона позвонила Дон и сделала кое-какие поручения к предстоящему бракосочетанию Эйприл. Дон была счастлива, что может хоть чем-то помочь Валери.
Предварительно у Валери был разговор с дочерью. Эйприл хотела видеть на своей свадьбе всех работников своего ресторана, Элен и Ларри. Майк хотел также пригласить своего главного редактора, Джима с женой и еще одного приятеля-журналиста, с которым Эйприл еще не была знакома. И, разумеется, на ее свадьбе непременно будут отец с Мэдди и ее сводные сестры, Энни и Хизер. Даже если считать троих мальчишек Элен и Ларри, гостей набиралось человек тридцать. Квартира Валери вполне могла вместить столько гостей, но Джек со свойственной ему щедростью предложил свою. Валери наотрез отказалась — ей не хотелось доставлять ему лишние неудобства.
Валери сказала Дон, что хотела бы иметь самых лучших поставщиков и самый лучший обслуживающий персонал, чтобы у Эйприл не было повода ворчать по поводу качества блюд. Она также дала задание Дон, чтобы та позвонила знакомому судье и флористу, чьими услугами она обычно пользовалась. Кроме того, она распорядилась, чтобы в ее гостиной поставили пять круглых столов на шесть-восемь персон каждый. Музыку она выбрала камерную, само собой, никаких танцев. Эйприл сказала ей, что предпочла бы дневной банкет, который начался бы в полдень. Словом, никакой помпезности, что в положении Эйприл было бы неуместно. Дон было поручено заказать приглашения, которые будут вручены гостям за две недели до бракосочетания. К тому моменту, когда они с Джеком покидали Венецию, все детали предстоящего торжества были улажены. Джек настоял на том, что закатит грандиозную вечеринку позже, после того, как малыш появится на свет. Или ее можно будет устроить к открытию ресторана после ремонта. Во всяком случае, эти два события были достойны того, чтобы их отпраздновать. И Валери, и Эйприл были тронуты такой заботой и щедростью Джека. Ну а пока было решено ограничиться скромной церемонией в квартире матери — это все, чего хотела сама Эйприл, и, пожалуй, все, что на данном этапе был способен вынести Майк. Он и без того уже нервничал, хотя и уверял, что о такой свадьбе он и мечтал. Эйприл же пребывала в полном восторге. Как-то она шутя сказала Элен, что в тридцать лет выйдет замуж, родит ребенка и будет владелицей процветающего заведения. Это были лишь ее мечты, она и сама не очень-то верила, что все они осуществятся. Невероятно, но все так и случилось! Да, у нее теперь все «как у людей». Но главное — она по уши влюблена в своего будущего мужа и с замиранием сердца
Дни, проведенные в Венеции, стали для Джека и Валери венцом всего их путешествия. В лучах майского солнца Венеция была прекрасна, погода — предел мечтаний, итальянская кухня — выше всяческих похвал. Валери даже заявила, что, вернувшись домой, вряд ли сможет вернуться к привычной еде. Придется ей голодать. Они катались по каналам в гондолах, осматривали старинные церкви, целовались в укромных уголках и бродили по узким улочкам. Однажды они отправились через всю лагуну на обед в отель «Чиприани», а на следующий день посетили стекольное производство на острове Мурано, где купили люстру в квартиру Джека. Валери сумела убедить его, что эта люстра украсит его жилище.
В свой последний вечер в Венеции они поужинали в баре «Харрис», на прощание проплыли на гондоле под мостом Вздохов и провели последнюю ночь в номере отеля «Гритти», где самозабвенно занимались любовью, а когда наконец насытились, вышли на балкон, чтобы полюбоваться Венецией в лунном свете.
— Может ли быть на свете что-нибудь лучше этого? — спросил Джек, обнимая Валери за талию и привлекая ее к себе. Путешествие превзошло все их ожидания. — У меня такое ощущение, будто это наш с тобой медовый месяц, — добавил он с улыбкой, и Валери кивнула. Им не было необходимости скреплять свои отношения брачным свидетельством, потому что их любовь была крепче любых обязательств, и что самое главное — они обрели друг друга.
Глава 20
Эйприл приезжала в ресторан, встречалась с подрядчиками, наблюдала, как рабочие, которых нанял Ларри, расчищают мусор и убирают все, что было повреждено огнем или водой. К этому времени подвал уже подсох, и туда сложили все то немногое, что удалось спасти. И все же ремонт ресторана казался ей неподъемным делом. Ларри нанял столько рабочих рук, сколько счел нужным, и, как только у него выдавалась свободная минута, сам приходил по несколько раз в день, чтобы лично проследить за тем, как движется дело. Эйприл же проводила в ресторане весь день, делая все, что было в ее силах, решая возникавшие в ходе работ вопросы. Майк не одобрял ее бурной деятельности, но запретить Эйприл что-либо было невозможно.
Однажды в полдень он заехал за ней, чтобы вместе пообедать, и пришел в ужас, увидев, как она с помощью ломика отрывает от стен доски. На ногах у нее были резиновые сапоги, которые она купила после пожара, на голове — каска, которую она позаимствовала у кого-то из рабочих. Зрелище было жутковатое — выпирающий живот, на голове — каска, лицо перемазано сажей, на руках — рабочие перчатки. Она упрямо сражалась с непослушными досками, а оторвав, бросала себе под ноги.
— Господи, ты с ума сошла? — в ужасе крикнул Майк, увидев, как она оттаскивает доски от стены. — Или ты собралась рожать прямо здесь? Немедленно прекрати, кому говорят!
— Прости, — Эйприл не стала спорить. В эту минуту ей хотелось одного — чтобы он поскорее ушел, а она бы снова занялась делом.
— Ты, конечно, можешь мне не поверить, но, уверяю тебя, рабочие прекрасно справятся и без твоей помощи. Женщины на девятом месяце беременности обычно сидят дома или, по крайней мере, не работают на стройке. Может, тебе стоит вступить в профсоюз?
Эйприл сняла каску, вытерла лицо и руки и поправила волосы. Правда заключалась в том, что ей доставляло удовольствие воскрешать к жизни свое детище, а значит, и помогать рабочим, и он это знал. И ничто на свете, никакие профсоюзы с их строгими законами и предписаниями не могли остановить ее. Эйприл, работая, была счастлива. Она присела на груду кирпичей рядом с Майком. Он протянул ей сэндвич.
— Спасибо, потому что я ужасно проголодалась, — призналась Эйприл. В следующую минуту к ресторану подъехал грузовик. Водитель вышел из кабины и направился к ней. В ресторан должны были доставить электрооборудование, и Эйприл решила, что это и есть доставка.
— Я привез мебель для детской комнаты Эйприл Уайатт, — сообщил водитель. — От Валери Уайатт.
Эйприл так была поглощена делами ресторана, что у нее совершенно вылетело из головы, что мать перед отъездом в Европу заказала для малыша мебель.