День рождения
Шрифт:
– Все, девчонки, раскладывайте по тарелкам бутерброды и салат, а вы, Тамара и Нонночка, как самые высокие, вместо мальчишек разливайте напитки. Мама нам дала все-таки одну бутылочку с вином и разрешила ее выпить. Напиваться не будем.
– А помните, как мы встречали Новый год у Инны, пили в первый раз настоящее вино и закусывали любимой докторской колбасой?
– А потом, напившись, все легли на широченную Кочубеевскую кровать и мигом уснули…
– Зато самостоятельно без взрослых встретили Новый год.
– Ладно, крикухи. Предлагаю тост за организатора разных мероприятий, помнящую, что, где и когда надо делать! Ура!
– Только я бы добавила пожелание, чтобы Олька не обижала своими критическими замечаниями кое-кого кое-когда! Например, это она написала «Недругу»:
Она услужлива всегда, всегда сотрет с доски– Ладно, исправлюсь. Я уже работаю над собой. Но стишок-песенка про математичку Екатерину Леонидовну не мой, но, кажется, неплохой. Прочитаю по бумажке, а вы подпевайте.
Как у наших у ворот Катя песенки поет:«Я ль не лучше всех, не красивей всех,Не румяней всех, не кудрявей всех,Не ловчее всех, не толстее всех?Не я ль не люблю тройки?Не я ли ставлю двойки?Не меня ли все не любят?Не меня ли ненавидят?Меня!!!– Если уж пошли стишки про училок, то я прочитаю про историчку Лидию Ивановну:
Наша пуговка сердита: грязь кругом, окно открыто,Парты вкривь и вкось стоят, стол уехал вдруг назад.Ох, несчастный мы народ: Пуговка речу ведет.Выпучив глаза и губы, Пуговка спешит сказать,Что– де все Хламиде будет вынуждена рассказать.Но теперь совсем другое – мы и все кругом у нас:Только дверь она откроет, видит: тихо, чистый класс.Форточку мы закрываем, не «пробрала» чтоб она.(Любит, хитрая какая, когда Пуговка больна.)Мы пальцами на тыкаем и гвоздочки не сдаем,«Корчму» смехом не встречаем, слово Пуговке даем.И в музее замечаний мы давно не получаем —Обещанье мы сдержали – мы музей не посещали!– Жалко, что Пуговку сменила молодая, но не такая яркая училка. Девчонки, вы ешьте, а то мне от мамы попадет. Ритка, комсорг, давай говори тост!
– Предлагаю выпить за учителей, все-таки они у нас неплохие.
– Пьем, закусываем, а я вам напомню фельетон из журнала про нашего рыжего физика Василия Ивановича, не забыли его?
Звонок. 8 «А» шумным потоком вливается в дверь кабинета. Раздается кашель, чиханье, всхлипывания. Кругом мгла: ничего не видно из-за дыма. Что такое? Дымовая завеса? Новый опыт? Или опять лопнула колба? Нет, просто «Барбаросса» пускает дым из носа. Из разных углов кабинета разносятся стоны: «Мооооожнооо открыыыть фооорточкуу?»
«Нельзя» – отвечает он, закуривая новую папиросу и начиная урок.
– Инночка, а еще ему был посвящен стишок:
Жил на свете Барбаросса,Любил курить он папиросы,Всегда вонял– Ну, девчонки, все-таки Вася еще неплохой дядька. Не чета Ивану Михайловичу, согласны?
– Да, Иван любит повыпендриваться, чтобы мы с него глаз не сводили. Девчонки из десятого класса говорят, что у них он ведет себя так же. Пытается влюбить их в себя. Кажется, у него уже начался роман с одной ученицей.
– Тамарка, не может быть! Что она в нем нашла? Противный тип. Послушайте, что я про него написала в журнале:
Тиха украинская ночь. Сидит Иван на стуле в классе,Своей дремоты превозмочь Иван не хочет.Чуть трепещут черны Ивановы власы,И глупых учениц умы и старый класс их озаряет.И вот хохочут все кругом. Вдруг в классе шепот и смятенье.Иван смеется, и кругом все замерли от возмущеньяИ на оскал его глядят. А он души во всем не чает,Что всех улыбкой восхищает. Он вызывает всех подряд.Иван готов нам всем поклясться, что Пушкин может сокращаться.Иван готов лечь в гроб кровавый, но нам что делать? Боже правый!Что делать с Гоголем тут нам? Ведь Гоголь нам не по умам!Конец всем мукам и страданьям. Иван на плахе.Тут звонок спасает грешника звучаньем.«Свободны!» – грешник говорит и вон из класса он спешит.– Здорово! Молодец! А эти строчки помните?
Глаза, как капли, нос, как у цапли,Кончик трясется, смех раздается.Весь извиваясь, дрожит и приседает.Ругает – бледнеет, смеется – краснеет,Зубы свои скалит, ноги выставляет,Власы дыбом подымает и все снова повторяет.И при этом– то у всех вызывает дружный смех…– Злючки, давайте сменим тему. Мне почему-то пришло на ум, что весной, когда будет солнышко, мы будем прыгать через скакалку во дворе Толстовского дома и вовсю готовиться к экзаменам. Ритка, помнишь, как мы готовились в прошлом году на нашем балконе? Расскажи девчонкам.
– Да, это было забавно. Я рано утром приходила к Ольке, Рита Александровна кормила нас завтраком, и мы шли с книжками и тетрадками на балкон. Там мы садились на стулья и начинали подготовку. Помню, как готовились по истории.
Одна читала текст вслух, другая в это время лицом к солнцу закрывала глаза и слушала, потом засыпала. Та, которая читала, ее будила, потом менялись ролями. Олька при этом злилась, а я смеялась, но обе сдали на пятерки.
– Молодцы, девчонки! Я так усердно не могла готовиться. Вы обе очень организованные, недаром комсомольские лидеры. Я полчаса выдерживала эту дурацкую историю, потом бежала на Рубинштейна смотреть на окна Лямина. Знаете, по секрету вам скажу, что начала вести список мальчишек, в которых сейчас влюблена или была. Уже больше двадцати.