День рождения

Хамматов Яныбай Хамматович

— А я и не боюсь.

— Не сердись за тот случай. Ну, тогда, в переулке. Выпивши я был. Не сердишься?

— А-а, вон ты о чем! — Миннигали сразу успокоился. — Ерупда, я об этом и думать забыл. Чего не бывает.

— Ну, тогда мир? — Сабир прищурился: — Ты в клуб идешь сегодня?

— Иду.

— Алсу-Закия позвала?

— А что? — Миннигали не хотел отвечать прямо.

— Так просто… Хочешь папиросу?

— Не курю.

Сабир вытащил «Казбек», закурил и, пуская дым, пристально посмотрел на Миннигали:

— Сегодня

в клуб не ходи. Мне нужно повидаться с Закией.

Миннигали вспыхнул:

— Как ты смеешь так говорить!

— Я в жены ее беру, понимаешь?

— А она? Согласна? — Миннигали ждал, что скажет Сабир, и сердце у него замерло.

— Согласна или не согласна — мое дело, — сказал Сабир небрежно.

— Не имеешь права брать девушку насильно. И потом, она еще девчонка, ей всего шестнадцать лот.

— Об этом мы у тебя спрашивать не будем. — Сабир хохотнул. — Самое главное, ты под ногами не крутись, понимаешь? А то вдруг испортишь всё дело…

Миннигали был впе себя от ярости, но сдержался. Ему хотелось больше узнать о том, как же относится сама Закия к Сабиру.

— Закия любит тебя? — как бы между прочим спросил Миннигали.

— Любит! До смерти любит! — засмеялся Сабир.

— Врешь!

— Тихо, тихо, мальчик. Не годится орать на старших. Кого же она может еще любить, кроме меня? Тебя, что ли? Ты же молокосос. Ты себя еще не можешь прокормить, — сказал Сабир довольно спокойно. — Или ты тоже собрался жениться?

Чувствуя какую-то правоту в его словах, Миннигали промолчал.

— Ну, сынок Хабибуллы, смотри, я тебя предупредил.

— Не пугай.

— Я не пугаю. — Сабир внимательно посмотрел на свой здоровый красный кулак. — Только я тебе все ребра переломаю, если не послушаешь меня!

Сабир жевал погасший окурок, и по скулам у него бегали желваки.

— Я сказал, не пугай, — твердо ответил Миннигали и посмотрел Сабиру в глаза. Теперь Миннигали не мог отступить. От волнения у него пересохло, во рту.

— Ах ты, блоха! Да я тебя сейчас задавлю! — Сабир одной рукой схватил Миннигали за правую руку, а другой за горло и начал душить: — А ну повтори, сынок Хабибуллы! Повтори, что ты сказал? Не пугать?

С реки на берег уже подбежали товарищи Мипнигали, в любую минуту готовые прийти ему на помощь, но Миннигали прохрипел:

— Не надо, не мешайте нам!

С этими словами он вырвался и ударил Сабира свободной левой рукой.

Сабир сообразил, что имеет дело с левшой, отскочил от Миннигали, вдруг выхватил из-за голенища нож.

— Теперь спасайся, блоха! — прорычал Сабир. — Здесь твоя смерть!

Драка приняла неожиданный оборот. Ребята отбежали в сторону. Кто-то испуганно закричал:

— Миннигали, уходи! Беги!

Но Миннигали не мог склонить голову перед врагом. Он внимательно следил за ножом и хладнокровно выбирал удобный момент для нападения.

— Ну, беги! Беги отсюда, — наступал Сабир, — беги! Я же тебя сейчас

зарежу. Ну!

Медленно отступая, Миннигали сошел на лед. Сабир скользил по льду в сапогах, ноги у него разъезжались, по он в злобной уверенности своего превосходства этого не замечал. А Миннигали прочно чувствовал себя на льду па коньках и, улучив момент, одним ударом выбил из рук Сабира нож, а потом ударил его головой в грудь. Сабир взмахнул руками и грохнулся навзничь, стукнувшись об лед затылком. От этого Сабир на минуту потерял сознание. Потом он опомнился, поднялся. Шатаясь, скользя на разъезжающихся ногах, побрел к берегу; держась за затылок и морщась от боли, он погрозил кулаком:

— Погоди, сынок Хабибуллы! Погоди!

Вокруг Миннигали на коньках крутились друзья. Они радостно и возбужденно шумели и кричали, празднуя победу своего вожака.

— Нож и шапка на льду остались! Смотри!

— Надо матери его нож показать!

— Да он один живет.

— Хватит про него. Разве это человек! — сказал Миннигали.

— Молодец Миннигали!

— Молодец!

Уже стемнело, и скоро шумная ватага ребят с коньками в руках повалила в деревню. Возле своего переулка Миннигали расстался с друзьями. Здесь его ждала встревоженная мать.

— Ты куда, мама?

— Тебя ищу.

— Зачем?

— Директор школы зовет, Салих-агай.

— Меня?

— Тебя, конечно. Побыстрее велел позвать. Школьный сторож приходил.

«Сабир уже пожаловался! Как бы то ни было, Закию в обиду я не дам», — подумал Миннигали.

— Что ты натворил, сынок? Скажи мне, а? Ну скажи, сынок? Просто так директор не вызовет!

Миннигали отряхнулся от снега и сказал:

— Ну что ты! Ну что ты, мама! Я же теперь в учкоме. Салих-агай хочет, наверно, посоветоваться со мной о чем-нибудь.

— Ох-хо-хо, начальник какой выискался! — Мать улыбнулась ласково: — Ну иди, сынок, иди. Нехорошо заставлять старших ждать.

— Ладно, мама…

— Только не задерживайся, сынок, ладно? Сейчас придут отец и брат, вместе и поужинаем.

— Меня не ждите, эсей. Я обещал с ребятами в клуб пойти, — сказал Миннигали и вышел на улицу, прихватив гармонь.

За воротами его ждали друзья:

— Понятно, для чего тебя директор вызывает!

— Сабир сам виноват!

— Мы все пойдем!

— Сами ему расскажем, как было дело.

— Я пока не нуждаюсь в защите. Нехорошо будет всем выступать против одного. Здесь и Сабир, и я виноваты, — сказал Миннигали.

— А ты-то в чем виноват? Он же сам! Он же первый! — сказал Тагир.

Миннигали не ответил, поправил гармонь, висевшую на ремне, и гармонь пискнула. Минпигали, конечно, чувствовал свою правоту. Сабир напал первым, и к тому же с ножом. Но чем ближе к школе, тем сильнее он волновался. Возле школы он передал гармонь товарищам. В учительской сидели Зиганшина-апай и директор, они были чем-то взволнованы.