День саранчи (сборник)
Шрифт:
Тод поспешно согласился:
– Вы правы.
Карлик подошел к сидящему Тоду, и Тод подумал, что сейчас он вскарабкается к нему на колени, но Эйб только спросил его имя и пожал ему руку. У карлика была могучая кисть.
– Я тебе так скажу, Хекет, - если бы не ты, я бы сломал у ней дверь. Эта баба думает, что может крутить мне динамо, но ей вправят мозги. Ну, все равно спасибо.
– Плюньте на это.
– Плюнуть? Ну, нет. Я все понимаю. Я помню тех, кто мне нагадил, и помню тех, кто мне помог.
Он нахмурил лоб и помолчал.
–
– Ты мне помог, и я тебя отблагодарю. Мне не нужно, чтобы кто-то тут ходил и болтал, будто Эйб долгов не платит. И я тебе вот что скажу. Я скажу тебе верняка на пятое в Калиенте. Поставишь на него пятерку и двадцать огребешь как штык. Я тебе точно говорю.
Тод не знал, что ответить, и его нерешительность обидела лилипута.
– Я что тебе - врать буду?
– сказал он, нахмурясь.
– Буду,
да?
Тод пошел к двери, чтобы избавиться от него.
– Нет, - ответил он.
– Чего ж ты тогда опасаешься, а?
– Как зовут лошадь?
– спросил Тод, в надежде его успокоить.
Лилипут последовал за ним к двери, волоча халат за рукав.
В шляпе и в башмаках он на полметра не доставал Тоду до пояса.
– Трагопан. Он будет первый, это верняк. Я знаю его хозяина, он мне шепнул.
– Он грек?
– спросил Тод.
Он хотел любезностью скрыть маневр, которым рассчитывал выманить карлика за дверь.
– Да, грек. Ты его знаешь?
– Нет.
– Нет?
– Нет, - сказал Тод решительно.
– Да не трухай, - смилостивился карлик, - я просто хотел узнать, откуда ты знаешь, что он грек, если ты его не знаешь?
Он подозрительно прищурился и сжал кулаки.
Тод улыбнулся, чтобы задобрить его.
– Я просто догадался.
– Догадался?
Карлик ссутулился, словно собираясь выхватить револьвер или нанести апперкот. Тод отступил и попытался объяснить.
– Я догадался, что он грек, потому что Трагопан - это греческое слово, которое означает «фазан».
Карлик отнюдь не был удовлетворен.
– Откуда ты знаешь, что оно означает? Ты не грек?
– Нет, но я знаю несколько греческих слов.
– Образованный, значит, а? Культурный?
Он сделал короткий шаг на цыпочках, и Тод приготовился отразить удар.
– В университете учился, а? А я тебе так скажу…
Он запутался ногой в хламиде и упал ничком. Забыв о Тоде, он обругал халат и снова переключился на женщину:
– Мне - динамо крутить?
– Он тыкал себя в грудь большими пальцами.
– Кто ей кинул сорок долларов на аборт? Кто? И еще десятку - отдохнуть потом за городом? На ранчо ее послал. А кто ей тогда скрипку выкупил у паука в Санта-Монике? Кто?
– Правильно, - сказал Тод, приготовившись неожиданным толчком выставить его за дверь.
Но выталкивать его не пришлось. Лилипут вдруг выскочил из комнаты и побежал по коридору, волоча за собой халат.
Несколько дней спустя Тод зашел в канцелярский магазин, чтобы купить журнал. Разглядывая книги, он почувствовал, что его дергают за полу пиджака.
– Что слышно?
– угрожающе осведомился он.
Тод был удивлен, увидя карлика таким же задиристым, как в ту ночь. Впоследствии, узнав его ближе, он понял, что драчливость Эйба часто бывает шутливой. Когда он накидывался на приятелей, они играли с ним, как со щенком, отбивая его яростные атаки и дразня, чтобы он зарычал и бросился снова.
– Ничего, - сказал Тод.
– Вот хочу переехать.
Он потратил все воскресенье, подыскивая себе жилье, и теперь был поглощен этой проблемой. Но, заговорив о ней, он сразу понял, что совершил ошибку. Чтобы уйти от разговора, он отвернулся, но карлик преградил ему дорогу. Он, видимо, считал себя специалистом по жилищному вопросу. Перечислив безмолвному Тоду десяток вариантов и отвергнув их по очереди, он наконец напал на «Герб Сан-Бернардино».
– Бердач - это то, что тебе нужно. Я сам там живу, так что не сомневайся. Хозяин - чистый скобарь. Пошли, устрою тебя как надо.
– Не знаю… я… - начал Тод.
Карлик вскинул голову с выражением смертельной обиды:
– Ну конечно - вам не по чину. А я тебе так скажу - слышишь, ты…
Тод решил подчиниться нахрапистому карлику и пошел с ним на Пиньон-Каньон. Комнаты в Бердаче были тесные и не очень чистые. Но когда он увидел в коридоре Фей Гринер, он снял комнату не задумываясь.
Тод уснул. Когда он проснулся, был девятый час. Он принял ванну и побрился, потом оделся перед зеркалом комода. Он пытался следить за пальцами, занятыми воротничком и галстуком, но взгляд все время соскальзывал на снимок, заткнутый за верхний угол рамы.
Это была фотография Фей Гринер, кадр из двухчастевого фарса, где она снималась статисткой. Она охотно дала ему карточку и даже надписала ее крупным скачущим почерком: «Искренне Ваша, Фей Гринер», - но в дружбе ему отказывала, вернее требовала, чтобы она оставалась бескорыстной. Фей объяснила почему. Он ничего не мог ей предложить - ни денег, ни красоты, а она могла любить только красивого мужчину и только богатому позволила бы любить себя. Тод был «отзывчивый мужчина», и ей нравились «отзывчивые мужчины», но только как друзья. Фей не была выжигой. Просто она рассматривала любовь в особой плоскости, на которой мужчина без денег и красоты не удерживался.
Взглянув на фото, Тод раздраженно хрюкнул. Она была снята в гаремном костюме - широких турецких шароварах, чашках и куцем жакете - и лежала, вытянувшись на шелковом диване. В одной руке она держала пивную бутылку, в другой - оловянную пивную кружку.
Чтобы увидеть ее в этом фильме, ему пришлось ехать в Глендейл. Фильм был про американца-коммивояжера, который заблудился в серале дамасского купца и очень веселится с его обитательницами. Фей играла одну из танцовщиц. У нее была только одна реплика: «Ах, мистер Смит!» - и она произнесла ее плохо.