Нам Божьим куполом накрыты те года,Когда даётся наша жизнь нам будто дар.Года идут, года летятИ нашей воле подчиняться не хотят.Холодный ветер ли, пустыня их гнобит,Годов поток нас тоже не щадит.Они река – нам их прожить и их понять.И не сдержать, и не ускориться никак.Наши года в тех берегах,Они даются нам лишь раз и навсегда.Порою думаешь – годам ты господин.Иной раз кажется, что ты совсем один.Путь выбирать, дорогу вспять,Что нам отпущено, то только нам решать.Солёность вод или вершины крутизна,Для этих целей нам судьба дана одна.Решаешь сам, тоской раним.Верши судьбу, или пройдёт она, как дым.Твоя судьба, тебе решать,И ничего нам не дано предугадать.Эти года и тяжкий труд, и лёгкий пар.В них под мелодии живём чужих гитар.Чарует звук, он как нектар,А перебор всё говорит: «Ещё не стар.Что суждено и как пройти порою пядь,Чтобы в конце тебе не ползать, а летать.Решай один: коптеть, гореть,И выбирать –
то ли пожить, то ль умереть,То ли пропить, то ли украсть,То ль прожитое превратить всё в страсть».Годам под куполом так хочется попеть,А им приходится мечтать или терпеть.Или терпеть, быть может, страсть,Не превратить бы нашу вечность в грязь.То небосвод порою в тучах, то Луна,Но мы живём и чашу пьём свою до дна.Где облака, я звёзд нарву.Пусть ливни бьют, мы на ногах, назло врагу.Года промчат, но звёзды сберегу.Мы так живём. Все так живём, и я живу!
Раненая птица
А раненая птицаРаспрощалась с жизнью,Нет, не стала биться,Опустилась ниже.Сил ветра вдохнули,В высоту подняли,Глаза слезой блеснули,Мир снова увидали.Солнцу улыбнулась,Зелёному покрову,Будто вновь проснуласьИ жить стала снова.Жизнь – не кадка мёда,И всё может статься.Был бы кто-то рядом,Кто помог подняться.
Собаки и люди
И схитрят, и солгут, и обманут,Оплела их алчность, как спрут,У больных стариков с карманов,Им не надо, но в дом себе прут.Кто родил, растил, не помянут.Для себя, под себя – всё гребут,Как жуки, тянут в кучу упрямо,И в навозной той куче живут.Быть честным – это призванье,А верность с любовью – труд.Человеком быть гордое званье,Так пойдёт, не поймут, отберут.У собак пусть морды, не лица,А их радость – вилянье хвостом,Но верности их нам дивитьсяИ любви их – лизнуть языком.Им не надо хитрить, жлобиться,Не обманут собаки, не лгут…Им лишним куском не давиться,Пусть голодные – но отойдут.Вот с чего начинаю я злиться:У людей почему всё не так?!Всё меньше мне нравятся лица,И всё больше люблю я собак.
Поговорим, душа
Почти весь догорел закат,А мне кажется, жил не так,И сердце стучит не в такт,И свой ли прошёл я тракт?Выпьем давай не спеша,Душа моя, на брудершафт,Где помог тебе, где мешал,Потолкуем, мы ж кореша.Ты дана же мне без гроша,Смотри вон, мир на ножах,И летал я, в небе кружась,Тебе как там, на виражах?А как тебе быстрый взлёт?Нервы, как струны, не рвёт?Не вскружилась ли голова?Только я тебе не был враг.Ты прости меня за виражи,Рядом ворон – и всё кружил,Кандалов звон навеял страх,Белизна оттого в висках.Сколь нам осталось пройти?Что возраст? Давай не глупи.Сбереги романтических силДа чуть-чуть сохрани наив.Всё толкала ты ленное телоИ тащила вперёд, и терпела,Мужала с годами, мудрела,А сама ты, душа, не старела.Смотрю иной раз – молодой,А живёт со старухой-душой,И двоим им уже под двести,Мы с тобою – молодые вместе.Я в делах. То живу не спеша,То на горб навалю до шиша,В изнурении стою на ногах,Когда цель наша нам дорога.Я всё знаю – немало прожил,Но тяжесть на сердце лежит,Как снять-то её, подскажи,Обсудить бы всё и решить.Седых на груди клок волос,В сердце моё вход не прост,Знаю, ангел помог нам мой,Когда зазвучал грозный вой.Это он нас крылом укрывал,Когда в спину кто-то плевал,Руку помощи нам подавалаИ Мать Божья. Тоже спасала.Ты ж жила и, не делая зла,Путь, как смогла, прошла:Все обиды мои, пораженья,Униженье, и гнев, и паденье.Что же ноешь сейчас, душа?Может, чуешь ты: скоро шахИ мат – в партии, планы круша.Жизнь играючи даст ерша.И послышался шелест верб,То душа мне шептала ответ,Без советчиков – высших сил,Только истину, как попросил.«Чтоб сомнения твои за ночьВсе развеять и чтоб помочь,Скажу я одно: кто крестил,За тебя очень Бога просил.Вспомни сам: и ты страдал,Тогда, когда друг предавал,Вот ещё, как болела, дочь,Ты её на руках – всю ночь.Вспоминай, как мы с тобойСо слезой над чужой бедой,Когда пешка ушла ферзём,Нам спасибо, поклон за всё.Да. Становятся все мудрее,Пока дети у них взрослеют,И тобой был воспитан сын,Лучше б было, чтоб не один.Ну, сложилось что-то не так,Слёзы что лить?.. Слёзы – вода.А вот то, что теряешь прыть,Это лучше врачей спросить».Лёгкий звон от рюмок стоит,Под сердцем что-то щемит,У иконки, под треск свечи,Шли дебаты с душой в ночи:Как можно и бить и любить,Одновременно идти и плыть,Скопидомом быть и копить,И всё в один миг раздарить.А с речами и ночь как год,Уж зарёю светлел восход,И когда я почти задремал,То сквозь сон
ещё услыхал:«Ты ведь Родину не предавал,Свой долг, как мог, выполнял,И помочь хотел. Но не смог,Так вины нет твоей и в том.Годы многие всё с семьей,За родных ты всегда стеной,И не мучь ни себя, ни меня,Ожиданием судного дня.Вот когда ты дойдёшь до врат,Там ждёт Первозванного брат,И ему не придётся льстить,Чтобы мне во врата войти…»
Зимний вечер
Синеет вечер, и звенит вьюга,А у ясеней вдоль дорогСгибает к низу ветки упругоШапкой из снега сугроб.Мягко шуршат по трассе шины,Стремятся закончить бег.В тёплый гараж рвутся машины,Со стёкол счищая снег.Ветер задул, и следы исчезают,Будто никто не ходил.Белым снегом асфальт заметает,К утру колею не найти.Так тихо, уютно сгорает вечер,В камине тлеет зола.И обнял дымок теплом за плечи,И запах еды со стола.Вкусно, костёр, домик, крыша,Нет снега и визга шин.Кажется, что кто-то, нависший,Баюкает нас в тиши.
Страдаем с незаслуженных речей
Страдаем с горьких, незаслуженных речей.С упрёка злобного, с завистливого взгляда,Во много крат – от тех, кто нам родней,Кто нам надежда и опора. Те, кто рядом.Если разлом, ревут ветра, беда – как мстить?Подайте ж руку брату, другу – они рядом,Но в сердце нет стремления простить,Душа досадой пересыпана, как ядом.А с мыслью каждый: всё когда-то отболит.Из наших душ прольются слёзы градом,Мы сердцем снова сможем полюбить,И снова самый близкий будет рядом.И тот, родной, среди рутинных днейПоймёт однажды и вздохнёт с досады,Ведь для него нет тебя ближе и важней,И только ты в правах на слово правды.Но есть беда – с родных-то выше спрос!Простить, обнять – понятное желанье,И руку дать ближайшим не вопрос,Вот только что сказать им в назиданье?..
Желаю тебе, солдат…
И пусть минует тебя, солдат,Всё-всё, чему ты и сам не рад,Да чтоб чаще из дому письмо,Чтобы мог ты, что я не смог.Мимо пускай осколки гранат,Не сработал их града снаряд,Пусть пуля вдали просвистит,Да на мину бы не наступить.Ракета. Ты скользни по броне.И чтобы им не сгореть в огне,Подбитый не вспыхни танк,Ещё б кровью не истёк от ран.Не рванул бы подлый фугас.И пускай ты не в первый раз,Ты сам растяжку не пропусти,И ворон чёрный не прилетит.Я не хочу. Но вдруг, солдат,В бою – и смертельный град,Или снайпер пулю прислал,Так всё ж легче – рука, нога.И если в ночи сон в тишине,Я буду рад за тебя вдвойне,Что довелось тебе и на войнеМаму увидеть хотя бы во сне.
Гусыня
Генетика наша, друзья, не всесильна.Вот как-то на ферме, в селе Украины,Где куры да утки, коровы да свиньи,Утка в гнезде родила вдруг гусыню.Быть может, мутации так пошутили,Яйцо ли не то в гнездо положили,Может, Чернобыль зоной лучистой…Но было тут всё же что-то нечисто.Она птичий двор совсем не любила,А вот о себе всегда много мнила!Мечтала с гнезда стать лебедем птица,Верила в то, что всё это случится…От уток да кур подальше держалась,Их презирала, «селом» обзывала.Кто ей неровня, тех клювом щипалаИ братьями кровными их не считала.Себя трудом тяжким не утруждала.У родных отбирала, всё было мало.Мамочку утку, как могла, обирала —Тихо склюёт зёрна, и: «Я не видала!»Вот сладко поспать гусыня любила,Вкусно клевать и попить норовила.Неведомы были чужие ей беды…Под крыло и себе, – такое вот кредо.Всё к небу тянулась её серая шея.Готовилась с детства: умею, успею,К светским беседам, шику гламура,Её чтобы отдых был окультурен.За что называть гусыню нам дурой?Не гоготала? Не якшалась с курой?За то, что соседей не привечала?Так её ж не любили и не уважали.А мамочка-утка верность хранила.Дочкой-гусыней сильно гордилась.Пока та росла, крылами прикрылаДа про мечту ей не раз говорила.Что от своих отрываться негоже,Клюв, шея, лапки, конечно, похожи…Но, на беду, как вороне ни биться,Всё ж ей никогда не быть орлицей!Какой вывод басни: раз мама – утка,Представьте себе хоть на минутку:Откуда ж возьмутся белые перьяИ гордая стать с лебединою шеей?И наша гусыня, как ни старалась,В лебедя всё же не превращалась.Гусеобразный ряд общий у птицы,Но лебедем белым надо родиться.
Юлия Загоруйко
Богатство мудрости и добра
Гой ты, Русь, моя родная,Хаты – в ризах образа…Не видать конца и края —Только синь сосёт глаза…
С чего начинается культурное наследие? Да, наверное, с нас, с людей… С бескрайних полей, с запаха парного молока, бабушкиных пирогов, материнской ласки, семейных традиций. Культурное наследие – это и есть мы, люди, умеющие думать и дорожить важным, ценить не только материальные ценности, но и душевные…
Когда меня спросили: а что для тебя значит культурное наследие? – у меня возникла ассоциация, очень яркая и, на мой взгляд, полностью характеризующая понятие в двух словах… Это когда ты русский… И в этой фразе действительно всё! Любовь к жизни, родным просторам, деревянным избам, русской печке, то, что впитали в себя с материнским молоком, любовь к родине, уважение к предкам.
Это что-то большее, чем пишут в энциклопедиях, характеризуя это понятие, это то, чего не передать словами, то, что можно чувствовать только сердцем и нежно беречь в своей душе.