День совершенства
Шрифт:
— Что произошло в пятницу? — спросил он.
— В пятницу?
— Ты не брал чужой микроскоп?
Чип глядел озадаченно, потом спохватился.
— О да, — сказал он. — Но я им фактически не пользовался. Я только вошел в камеру, но не менял настройку.
Боб сказал:
— Похоже, это была не очень удачная неделя.
— Пожалуй, — согласился Чип.
— Пиис СК говорит, у тебя осечка вышла в субботу ночью.
— Осечка?
— В смысле секса.
Чип покачал головой.
— Никакой осечки, — сказал он. — Просто не было настроения, вот и все.
— Она говорит, ты пытался, но не смог вызвать эрекцию.
— Да, я понимал,
Боб молча наблюдал за ним.
— Я был переутомлен, — сказал Чип.
— Кажется, ты вообще в последнее время сильно утомлен. Ты поэтому не был вечером в пятницу в фотоклубе?
— Да, — сказал он. — Решил вернуться домой пораньше.
— А как ты чувствуешь себя сейчас? Усталости нет?
— Нет. Я чувствую себя прекрасно.
Боб посмотрел на него, потом выпрямился на стуле и улыбнулся.
— Все в порядке, брат, — сказал он, — тронь и ступай.
Чип приложил браслет к сканеру телекомпа и встал, чтобы уйти.
— Увидимся на следующей неделе, — сказал Боб.
— Конечно.
— Без опозданий.
Чип, уже было направляясь к выходу, обернулся и сказал:
— Что ты сказал?
— Без опозданий на следующей неделе, — повторил Боб.
— О, да, да! — Чип повернулся и вышел из комнаты.
Чип полагал, что сделал все, как требовалось, но проверить было невозможно, и по мере приближения лечебной накачки делался все беспокойней. Мысль о значительном росте эмоциональности с каждым часом все более волновала его, а Снежинка, Король, Маттиола и остальные представлялись все более привлекательными и достойными восхищения. Ну и что с того, что они курили табак? Они были счастливыми и здоровыми номерами — нет, они были людьми, а не номерами! Они нашли способ спастись от стерильности и стандарта, они не вели себя как механизмы. Ему хотелось снова их увидеть, быть с ними вместе. Ему хотелось обнимать и целовать уникальную своей белизной Снежинку, беседовать с Королем как с равным, по-приятельски выслушивать странные и провоцирующие идеи Маттиолы. «Ваше тело принадлежит вам, а не Уни» — надо же было сказать такое! Если это не полная чепуха, то в этих словах заложен смысл, который может далеко завести — может кардинально изменить его отношение ко всему на свете!
Ночью накануне лечебной процедуры он в течение нескольких часов лежал, не в силах уснуть, потом пришел сон, в котором он карабкался с забинтованными руками на снежную вершину, с наслаждением курил, согласившись с предложением дружелюбно улыбающегося Короля, распахнул балахон на Снежинке, обнаружив на ее белоснежном теле красный крест от горла до низа живота, вел старинный, еще с рулевой баранкой, автомобиль по коридорам Центра бескислородной генетики, и на нем был новый браслет с выгравированной надписью «Чип», и в окне своей комнаты видел хорошенькую голую девушку, поливающую клумбу маттиол. Она позвала его нетерпеливым знаком, и он пошел за ней — и проснулся бодрый, с ощущением свежести, в прекрасном настроении, несмотря на сновидения, более живые и достоверные, чем любое из пяти или шести, виденных им в прошлом.
В ту пятницу утром во время процедуры щекотно-жужжащее желание длилось, казалось, на долю секунды менее, чем обычно, и когда он вынул руку из аппарата и опустил рукав, он еще оставался в этом прекрасном состоянии — ощущая себя человеком, созерцателем дивных живых снов, участником собрания необычных людей, перехитривших Братство и Уни. Он нарочито медленно шел к Центру. Ему вдруг
В тот же день он допустил «досадную» ошибку — стал печатать доклад, держа микрофон задом наперед, в то время как другой сотрудник 663 В смотрел на него. Он испытал некоторое чувство вины, но тем не менее пошел на это.
Вечером того же дня он, к своему удивлению, по-настоящему «вырубился» во время ТВ-сеанса, хотя передача была довольно интересная — о настройке нового радиотелескопа в Изре. И потом, во время собрания домового фотоклуба, у него так слипались глаза, что он был вынужден попросить извинения и уйти к себе в комнату, где, не переодеваясь в пижаму и не выбросив использованный балахон, плюхнулся на койку и выключил свет. И ждал интересных сновидений.
Проснулся он с чувством страха, ему показалось, что он заболел и нуждается в помощи. Что стряслось? Не сделал ли он что-то не то?
Он вспомнил все и замотал головой, с трудом в это веря. Действительно ли это было так? Неужели он до такой степени был заражен, отравлен этой группой хворых бедняг-номеров, что преднамеренно совершал ошибки и пытался обмануть Боба РО (и, быть может, преуспел!), вынашивал в себе мысли, враждебные всему любящему Братству? О, Христос, Маркс, Вуд и Вэнь!
Вспомнились слова той молоденькой, которую звали Маттиола, просившей его не забывать, что только химические препараты будут рождать мысли о том, что он нездоров, вещества, введенные в него без его на то согласия. Его согласия! Как будто его согласие имело хоть какое-то отношение к лечебной процедуре, предназначенной для защиты его здоровья и благополучия, составной части здоровья и благополучия всего Братства! Даже до Унификации, даже во времена хаоса и сумасшествия двадцатого столетия никто не испрашивал согласия номеров на прививки против туфа, или тифа, или как там называли эту страшную болезнь. Согласие! И он все это выслушивал, не возражая и не возмущаясь!
С ударом гонга на побудку он выпрыгнул из кровати, стараясь исправить немыслимые свои поступки. Он сбегал и выбросил вчерашний балахон, оправился, умылся, застелил постель, поменяв простыни. Пошел в столовую и заказал себе унипек и чай, сел среди других номеров, готовый помочь им, передать что-нибудь за столом, таким образом демонстрируя лояльность и любовь к ним, доказывая, что он не болен, что он не отступник, каким казался накануне. Номер слева от него доедал свой унипек.
— Не желаете ли кусочек моего? — предложил Чип.
Номер был явно смущен.
— Нет-нет, что вы, — сказал он. — Спасибо, конечно, вы очень добры.
— Вовсе нет, что вы, — возразил Чип, хоть и был рад, что номер имел иное мнение о нем.
Он поспешил в Центр и пришел на восемь минут раньше положенного. Вынул пробу из своей секции, а не из чужой, и отнес ее к своему микроскопу. Правильно надел очки и приступил к работе, строго следуя инструкции. Он уважительно запросил данные из Уни (прости мое отступничество, всезнающий Уни) и почтительно ввел новые данные (представляю точную и достоверную информацию по образчику гена НФ5045).