День твоего рождения
Шрифт:
Дедушка поссорился с отцом.
Никогда не думал, что они поссориться могут. Причин нет.
Но нашлась причина.
Это при мне было, я все своими глазами видел.
Так вот, зафырчал однажды грузовик под окнами склада. Вошли два человека. Пожилые, вежливые, на вид - одинаковые, словно братья. Пожали деду руку, которая в перчатке с голыми пальцами. Сняли шапки, хотя было холодно, и один вытаскивает из кармана что-то продолговатое, завернутое в газету.
Дедушка поглядел на сверток, удивился:
–
– Понимаешь, дед, - сказал один мужчина, - нужен цемент - мешочков пять, пиловочник, если имеешь, гвоздей ящик-другой, рулона три рубероида. Строимся. Кумекаешь?
– Кумекаю, - ответил дед, усмехаясь.
– Кто тут не строится? Давайте накладную, у нас этого добра хватает.
Тогда один из двух одинаковых мужчин развернул сверток, поставил на стол бутылку с вином.
– Что это?
– спросил дедушка, но на этот раз голос у него дрогнул.
– Накладная, - ответил, ухмыляясь, другой одинаковый человек.
– Ну-ну-ну-ну!..
– протянул дедушка и добавил, хлопнув себя по лбу: - Кумекаю!
– То-то же, - облегченно вздохнул один мужчина.
– Штопор есть?
– спросил другой.
– Есть, - ответил задумчиво дед, встал с табурета, пошел к двери.
Мужчины переглянулись, не понимая, а дед распахнул дверь и произнес негромко:
– Выметайтесь!
– Да ты что, дед?
– воскликнул один.
– Мы же еще и заплатим, - прибавил второй.
– Выметайтесь, или я вас передам куда следует, - повторил спокойно дед.
Мужчины напялили шапки, глаза у них забегали.
– Стройка не обеднеет, дед!
– примирительно говорил один мужчина, а второй, чертыхаясь, прятал бутылку в карман.
– Стройка же грандиозная! Великая стройка коммунизма, понимаешь? А нам надо пристрой сделать, сарайку, туда-сюда…
– Идите, - сказал дедушка таким тоном, что мужчины попятились к двери.
– Ну негде же взять, пойми, - продолжал человек.
– Мы к тебе по-хорошему, а ты…
– А я по-плохому!
– крикнул дед своим знаменитым голосом.
Лампочка над столом шевельнулась, мужчины исчезли за дверью. Фыркнул грузовик, все стихло.
Дед сел на свое место, потер лоб. Стал писать дальше. Я заметил: пальцы у него тряслись. Он бросил карандаш, поглядел на меня.
– Видал?
– Жулики?
– спросил я.
– Похоже на то, - ответил он.
– Хотят за счет государства руки погреть.
Мы помолчали, дедушка успокоился, стал писать снова.
И вдруг зафырчал грузовик.
– Дед! Дед!
– закричали с улицы.
Я испугался. Зачем вернулись эти люди, что им нужно? Дедушка вышел на улицу, я стоял рядом с ним.
– Эх дед!
– крикнул мужчина из кабинки грузовика.
– Зря упрямился! Вон там цемент лежит, целый штабель: бери, не хочу. А гвоздей у плотников
– Он показал пальцем за спину, на кузов. Из кузова торчали какие-то доски, бревна, железные прутья.
– Воруете?
– крикнул дед.
Мужчина помотал головой.
– Берем. Рады бы заплатить, да казна у нас богатая, не нуждается!
Грузовик натужно взвыл.
– Будь здоров, старый хрен!
– обидно крикнул мужчина.
Дедушка стоял на пороге склада, сжав кулаки.
– Что же, - сказал он сам себе, - зря я тут сижу, выходит? Зря караулю?
А вечером они поссорились.
Папа сказал, узнав эту историю:
– Шабашники! Ничего особенного!
– Что-то ты слишком спокойно говоришь, - проговорил дед.
– Такова жизнь, - ответил отец.
– Ничего не поделаешь, - и засмеялся.
– Это как «В мире животных» по телевидению. Вокруг большой рыбы плавает множество мелких рыбешек. Питаются остатками пищи. Живут за счет большой.
– Ты соображаешь, - возмутился дедушка, - что говоришь?!
– Допустим!
– сказал отец, начиная сердиться.
– Допустим, ты прав! Но пойми! Мы строим электростанцию. Небывалую! Таких больше нет! Ты сам говорил - у нас армия! Идет наступление. Видел, сколько людей! Техники! Какой масштаб! Разве найдется столько глаз - уследить за ящиком гвоздей, рулоном рубероида, десятком бревен!
– Вон как!
– воскликнул дед.
– Да я смотрю, разговор-то у нас серьезный! Тогда ответь, слышь-ка, как решить такую задачу. В кармане у тебя сто рублей. Бумажными деньгами. И еще один - железный. А карман прохудился. И железный рубль выпал. Ты его поднимешь? Наклонишься?
– Если тороплюсь, - ответил отец, - если у меня времени нет - не наклонюсь.
– Так!
– сказал дед.
– А ты, Антон, как ответишь? Рубль для тебя много или мало?
– Много!
– сказал я без сомнений.
– Рубль - это одиннадцать пачек мороженого по девять копеек, да еще копейка останется.
– А ты, Ольга?
– Богато они живут, эти строители, вот что я скажу, - ответила мама.
– Они же знают: сто рублей истратят, так им еще дадут!
– Вот-вот!
– сказал дед серьезно.
– Слышишь, товарищ зам!
– Ладно, - рассердился папа, - по-моему, не обо мне речь. И вообще. Это не мой участок!
Что тут с дедом сделалось!
– Зато мой!
– гаркнул он. И на отца яростно посмотрел. Папа даже покраснел от такого взгляда.
Дед вышел из комнаты, хлопнув дверью.
– Что же ты так опростоволосился?
– спросила мама отца.
– Ольга!
– воскликнул он, покраснев еще больше.
– Давай прекратим! Здесь дети!
– Дети!
– проворчала мама.
– О них и идет речь!