День Всех Смертей
Шрифт:
– Кто вы такой?
– робко поинтересовалась сжавшаяся в уголке Надя, когда Тайпан поднялся в полный рост и стянул с мертвеца штаны. А потом и остальную одежду, более удобную для войны, нежели деловой костюм.
– Ты же знаешь: я - тот самый человек, которым тебя пугали в детстве, - ответил он.
– Но давай пока обойдемся без вопросов. Главное, слушайся меня во всем, и я верну тебя назад в Шанхай.
– Это... правда?
– Да. Если только ты будешь выполнять мои приказы.
– Я... буду.
– Отлично. Тогда слушай первый приказ. Тут лежит еще два мертвеца. Найди того, который помельче,
На ногах у Нади были стоптанные, но еще целые кроссовки, менять которые на что-то другое было непрактично.
– Хорошо. Как скажете, - кивнула девушка. И поднявшись на ноги, пошла осматривать тела Чифиря и Крюгера.
На мониторах уже сновали туда-сюда взбудораженные охранники. Переодевшись, Тайпан отправился вслед за Надей - собирать оружие. А когда собрал, подтащил к пульту все еще оглушенного Гришу. После чего приковал его наручниками к стеллажу с не подключенным - видимо, резервным, - оборудованием. Так, чтобы он не дотянулся до рабочих панелей управления и клавиатуры.
Но прежде чем приводить его в чувство, надо было сделать еще одно важное дело - связаться с Виталием и дать ему срочные указания.
– Тайпан, прием! Ты меня слышишь?
– «ожили» динамики, когда Красный Посох почти разобрался, как связаться с постояльцем гостиницы отсюда напрямую.
– Тайпан, ответь! Пора возобновить переговоры, тебе не кажется?
На крайний монитор выводилось изображение сразу с двадцати камер, отчего тот был поделен на двадцать «картинок». На одной из них появилась Гюрза, сидящая, вероятно, в холле, на центральном посту. Она и вызывала похитителя ее босса на разговор. Но у нее на мониторе изображение, кажется, отсутствовало, поскольку видеосвязь была односторонняя.
– Не сейчас!
– ответил Тайпан, найдя нужный микрофон.
– На переговоры нет времени. Я занят. Позже потолкуем.
– Какого черта! Что это значит - нет вре...
– недовольство Гюрзы было оборвано на полуслове, когда ее собеседник вырубил звуковой канал. Изображение отключать не стал - не хотел терять главного врага из виду.
Вернувшись к гостиничной сети, Тайпан обнаружил, что может не только достучаться до Салаирова, но и подглядывать за ним через скрытые камеры у него в номере.
Виталий не спал, а лежал на кровати в одежде и курил. Возможно, планировал грядущую «маскировочную» оргию. А, может, вспоминал о дочери. Так или иначе, но утром праздно валяющийся в постели турист не вызывал подозрений.
Обращаться к нему по видеосвязи Красный Посох не рискнул, предпочтя обычный мессенджер. И, дабы сэкономить время, отправил Салаирову все новости и инструкции в одном сообщении.
«Это я. Человек, которым ты пугал в детстве свою дочь - написал ему Тайпан.
– Есть новости. Плохие и хорошие. Плохие: сделка сорвалась, придется уходить по твоему сценарию, шумно и в спешке. Хорошие: твоя дочь у меня, она в порядке и у нас есть ценный заложник. Он же - наш обратный билет отсюда. Думаю, прорвемся. Что нужно от тебя: постарайся в течение часа добраться до места нашей первой встречи. Отправься на охоту, как вчера, только возьми квадроцикл. Выбери на въезде в угодье оружие помощнее. Засядь в развалинах, чтобы не отсвечивать. Будь там, пока мы не появимся. Не дергайся, старайся
Пришедшее Виталию сообщение оповестило о себе звуковым сигналом. Салаиров вскочил с кровати, подбежал к ноутбуку, склонился над ним, быстро прочел весточку и ошарашено плюхнулся на стул. Затем прочел еще раз, глотнул воды прямо из графина и, взяв себя в руки, стал писать ответ:
«Я тебя понял. Сделаю все, как ты сказал. Оба берегите себя!»
«Будем стараться», - пообещал ему Тайпан, дав понять, что послание Виталия тоже дошло до адресата. Потом отключился от камер и убрал с экрана мессенджер. Не нужно, чтобы Надя раньше времени узнала о присутствии на острове отца. Она и так была на нервах, а эта новость уж точно не добавит ей спокойствия.
Красный Посох тоже взял в баре графин с водой, утолил жажду, а оставшуюся воду вылил Грише на голову.
Холодный душ быстро привел Робинзона в чувство. Еще до того, как на него упали последние капли, он затряс головой и начал отплевываться. А после купания уже дергался и бранился, пытаясь вырваться из наручников. И наверняка придавил бы себя стеллажом, будь тот полегче, а сам коротышка - крупнее и сильнее. Ну а так он напоминал угодившую в капкан крысу, разве что перегрызать себе конечность явно не собирался.
– Чифирь! Мрачняк! Гюрза!
– завопил Гриша, все еще не понимая, что стряслось.
– Ко мне, мать вашу! На помощь! Я здесь! Да где вы все, чтоб вас!
– Кто-то еще жив, а кто-то уже нет, - просветил его Тайпан.
– Ты, к счастью, пока среди первых. Но имеешь все шансы скоро присоединиться ко вторым.
Заложник уставился на него и ненадолго утратил дар речи. Переодевшись, Тайпан стал походить на «альбатроса», разве что без татуировок на лице. А дыры и свежая кровь у него на комбинезоне показывали, что стало с прежним владельцем этой одежды.
– Ах ты, ссученная паскуда!
– завопил Гриша. И взахлеб выдал ему характеристику, с которой его не только пропустили бы в ад без очереди, но еще и ковровую дорожку перед ним расстелили. Заодно Робинзон обрисовал его ближайшее будущее - такое, каким оно виделось коротышке. Если вкратце, то Тайпану предстояло прожить уже не пять минут, а гораздо дольше. Что его вряд ли обрадует, поскольку назвать это жизнью будет нельзя.
– Ты повторяешься, - заметил он, подождав, когда раскрасневшийся от злобы Гриша выговорится.
– Ну да ладно, проехали. А теперь, будь добр, умолкни и послушай мой прогноз на ближайшие дни. Сейчас я, ты и Пушинка отправимся на катерную стоянку. Там мы все сядем в твою яхту и на ней доплывем до Китая. А потом тебя отпустим. Даю слово. Конечно, при условии, что ты будешь покладистым и твои люди не станут пихать нам палки в колеса.
– Чего-о-о?!
– прогнусавил Робинзон.
– На яхту?! Да имел я тебя и твою шлюшку, знаешь, куда?
Не желая устраивать диспут, Тайпан наклонился и вмазал коротышке по его кривому носу. Судя по хрусту - сломал-таки переносицу. Из ноздрей у Гриши хлынула кровь, тут же заляпавшая и без того мятый костюм, а сам он заохал и запричитал. Не исключено, что когда-то он умел терпеть боль. Но с тех пор, как его били в последний раз, минули годы, и он явно позабыл, каково оно, когда тебя лупят кулаком по морде.