День Всех Смертей
Шрифт:
– Два!
– на всякий случай повторил он, хотя уже знал, что не станет ни стрелять, ни кидать гранату. По крайней мере, пока в него самого не полетят гранаты и пули.
Девушка заплакала еще громче. Кто знает, возможно, она была приманкой, а снаружи затаились ее сообщники, готовые расстрелять Тайпана, едва он выйдет из укрытия и покажется в воротах. С другой стороны, этот план выглядел бы чересчур сложным и ненужным. Если враги бесшумно подобрались к сараю, то почему бы им также исподтишка не убить и «лодочника», пока он их не заметил?
Проклиная
То, что проникшая в сарай девушка не «альбатрос», стало понятно не только по отсутствию у нее татуировок, но и по одежде. Последняя была истрепанной и напоминала робу, что выдавали «костлявым» в охотничьем угодье. К тому же эта юная особа, которой, очевидно, не исполнилось и двадцати, была китаянкой, а китайцев Гриша к себе в банду не принимал.
Девушка явно не поняла, что кричал ей по-русски Тайпан, а заплакала, просто испугавшись его грозного голоса. Она сидела, сжавшись в комок и боясь поднять глаза на приближающегося человека с автоматом. Ну что ж, если она действительно враг, задумавший коварство... тогда, похоже, Тайпан напрочь перестал разбираться в людях.
– Привет!
– обратился он к ней по-китайски, опустив оружие.
– Не бойся, слышишь? Я не «альбатрос». И не один из тех людей, что причиняли тебе боль. Я тебя не обижу. Клянусь. Эй, ты меня понимаешь?
Китаянка все же набралась смелости и подняла на него заплаканные глаза. Ее дрожь тоже говорила о том, что она не притворяется. Чтобы так дрожать, человеку в самом деле надо было напугаться до полусмерти.
– Как тебя зовут?
– спросил Тайпан.
– Твое имя! Назови его!
– Подснежник, - пролепетала девушка.
– Я ваш райский цветок, господин, и исполню любое ваше желание. Что бы вам ни хотелось, я всегда...
– Стой!
– перебил он.
– Сказал же: я не из тех, кто причинял тебе боль. И мне плевать, как эти люди тебя называют. Я хочу знать твое настоящее имя - то, которое тебе дали родители. Меня зовут Илья. А тебя?
– Я... Джинг, - шмыгнув носом, неуверенно ответила китаянка.
– Извините, господин! Я не хотела вас рассердить. Просто... я сильно проголодалась. Я не ела целых два дня. Или даже три. Вот и подумала, может быть, у вас здесь найдется еда. Хотя бы немного.
– Я тебе не господин. Хватит называть меня так. Я - такой же беглец, как ты. И тоже скрываюсь от хозяев.
– уточнил Тайпан, сообразив наконец, кто такая, эта Джинг, и почему она разгуливает в одиночку по берегу, закрытому от рабов и туристов.
– И не только прячусь, но и убиваю их. Ты мне веришь?
Даже если она ему не поверила, хотя труп в сарае и плохо оттертое от крови лицо Тайпана свидетельствовали в его пользу, беглянка предпочла согласиться и несколько раз кивнула. Дрожала она уже меньше, но полностью от страха
– Это хорошо, - ободряюще кивнул ей в ответ Тайпан.
– Посиди пока здесь. Сейчас я принесу тебе еду и какую-нибудь одежду.
Выглянув из ворот, он еще раз удостоверился, что кроме нее иных гостей не пожаловало, и поспешил в лодку, где имелся необходимый «запас беглеца» - продукты, вода и теплые вещи.
Вскоре он вернулся к Джинг с утепленным комбинезоном, ботинками, шапкой, а также сухим пайком, где были саморазогревающиеся консервы, галеты и сок. Китаянка была так голодна, что, кажется, начала бы вскрывать консервные банки зубами и поглощать их содержимое холодным. Пришлось за ней поухаживать, в процессе чего Тайпан и сам проголодался. И, сходив за вторым сухпайком, составил Джинг компанию, против чего она нисколько не возражала.
– Откуда ты?
– спросил он, когда она немного насытилась и перестала с жадностью набрасываться на еду.
– Вы про мою рабочую группу или... вообще?
– недопоняла беглянка.
– Я имею в виду, где ты жила до того, как тебя похитили и привезли сюда?
– уточнил Красный Посох. Под упомянутой ею группой, видимо, подразумевалась бригада рабынь, куда ее приписали на острове, но эта подробность его не интересовала.
– Я из Нанкина, - ответила Джинг.
– Там живут мои родители. А еще младшие брат с сестрой.
– Как ты сюда попала?
– Точно не скажу. Помню, как мы с девчонками отмечали в баре день рождения подруги. Было весело. Мы выпили, потом познакомились с какими-то парнями... Как отключилась, не помню - наверное, я тогда перебрала. А проснулась уже в трюме корабля. И там меня в первый раз избили, как только я стала задавать вопросы.
– Долго ты здесь находишься?
– Я...
– Она замешкалась и даже отвлеклась от еды.
– Не знаю. У нас тут нет календарей и часов. Всех, кого сюда привозят, сначала держат в подвале, не выпуская наружу. А если кричишь и ерепенишься - пичкают наркотой.
– Ты не похожа на наркоманку, - заметил Тайпан, что было сущей правдой. Джинг выглядела бледной и изможденной, но признаков наркозависимости у нее не наблюдалось.
– Просто я видела, что бывает с теми, кто сопротивляется, - пояснила она.
– Испугалась, что меня тоже превратят в овощ, и быстро поняла, что лучше молчать и во всем подчиняться хозяевам.
– И что было потом?
– Меня продержали в подвале где-то месяц или около того. До тех пор, пока надзиратель не решил, что я готова идти работать. Тогда мне дали новое имя, перевели в Распредзону и зачислили в группу. А вам известно, какое сегодня число?
Тайпан назвал ей текущую дату, упомянув на всякий случай и год. Китаянка немного поразмыслила, потом удивилась:
– Ого! А вы не шутите?
– И зачем бы мне над тобой насмехаться?
– Но тогда, выходит, что я здесь уже... год и три месяца.