День всех влюбленных
Шрифт:
Он усадил ее за столик у окна, выходящего на реку, и пошел к стойке.
— Зато ты не можешь пожаловаться на сервис, — заметил он, возвращаясь с чизбургерами, жареной картошкой и лимонадом.
— На нас смотрят, — понизив голос, сообщила Элизабет. — Сюда, наверное, не часто заходят люди в смокингах и вечерних платьях.
— Зато мы можем зародить хорошую традицию… Либби. — Назвав ее этим именем, он как бы напомнил ей об истинном положении вещей. — Почему ты ответила на мое объявление, Бет? Что на тебя нашло? Может быть, ты с
— Вот именно, — перебила его Элизабет. — Мне просто нравится с тобой общаться. — Она сняла обертку со своего чизбургера и откусила большой кусок.
У Алека возникло подозрение, что она специально занялась едой, чтобы уйти от разговора. Элизабет и раньше все время что-то придумывала, и Алеку никогда не удавалось разгадать ее хитрости. Так что теперь ему оставалось лишь ждать, пока плутовка не раскроет ему свои планы сама. Все-таки интересно, что у нее на уме!
Впрочем, он был уверен, что Элизабет не замышляет ничего плохого. Во всяком случае, ничего слишком ужасного… До тех пор пока он будет обращаться с ней, как с младшей сестрой лучшего друга, ему ничего не угрожает.
Алек взял несколько ломтиков жареной картошки… и едва не подавился, вспомнив, что она написала в ответе на его объявление. Насчет утерянного интереса к противоположному полу. Уж не рассчитывает ли Элизабет, что он…
Да Джио убьет его!
Конечно, Джио вполне допускал, что можно провести с женщиной одну ночь, а потом дружески распрощаться. Но только если эта женщина не его младшая сестренка!
Алек старательно убеждал себя, что Элизабет просто его разыгрывает. Она и раньше любила над ним подшутить. Да, теперь она выглядит как взрослая женщина… но лишь для того, чтобы его обмануть. Она по-прежнему оставалась той маленькой, ранимой девочкой, которая всегда приходила к нему со своими проблемами. Чтобы он утешил ее и пожалел. Наверняка опять решила немного позабавиться за его счет.
Однако Алек постоянно ловил себя на том, что с восхищением разглядывает свою спутницу. Если бы только она не была сестрой Джио… Тогда он бы ей показал, что с ним опасно шутить. Он бы точно затащил ее в постель и расплатился сполна за все ее выкрутасы.
— С тобой все в порядке? — встревожилась Элизабет, когда Алек закашлялся.
Нет, с ним было далеко не все в порядке. С ним все будет в порядке только тогда, когда он отвезет Элизабет домой, где она будет в безопасности от него… или, вернее, он будет в безопасности от нее.
— Ага, — выдавил Алек.
— Знаешь, — задумчиво проговорила Элизабет, глядя в окно на реку. — Я часто себе представляю, как это, наверное, было здорово — плавать по реке на маленьких пароходиках, как в конце прошлого века. Жалко, что я родилась так поздно!
— Ага, представляю, как ты первым делом закадрила бы капитана этого пароходика, который…
— Почему закадрила? —
— В конце прошлого века женщинам запрещалось водить суда.
— А я бы все равно стала капитаном!
— Ты бы, наверное, да, — согласился Алек. — Хорошо, что ты направила свою неуемную энергию на создание собственного турагентства, а не на замужество.
— Ты это к чему? — нахмурилась Элизабет.
— К тому, что муж был бы у тебя под каблуком.
— Александер Маккорд, немедленно возьми свои слова назад!
— Но почему? Это же чистая правда! С твоим своевольным характером… в общем, с тобой очень трудно ужиться.
— Со мной очень даже легко ужиться. И когда я выйду замуж, это будет счастливейший брак, если хочешь знать.
— Тогда почему ты до сих пор не замужем?
— Потому что мне было не до того. Я занималась своим агентством.
— То есть ты мало встречалась с парнями…
— О господи, Алек! — возмутилась Элизабет. — У меня была куча поклонников, и со многими из них я встречалась. Мне уже двадцать восемь, если ты вдруг запамятовал. И сейчас вторая половина двадцатого столетия. Теперь женщины делают, что хотят, не спрашивая разрешения у маменьки, старшего брата или его лучшего друга.
— А с какими мужчинами ты встречалась? — Алек поймал себя на том, что задал этот вопрос тоном именно маменьки.
Элизабет окунула ломтик картошки в соус и отправила его в рот.
— С какими мужчинами? — переспросила она и за секунду задумалась. — С самыми разными. Мне приходится много путешествовать. В Италии у меня был граф, во Франции — автогонщик, в Канаде — футболист, а в Нью-Йорке — актер.
— Но никто из них не пленил твое сердце?
Элизабет покачала головой:
— Граф был слишком чопорным, автогонщик — просто невменяемым, футболист — слишком крутым, а актер оказался на редкость капризным и самовлюбленным.
— Да на тебя трудно угодить! Ты, наверное, слишком разборчивая. Может, в этом все дело?
— Давай выйдем на пристань.
— А мы там не замерзнем? — спросил Алек, однако встал и подал Элизабет пальто.
— А почему ты до сих пор не женился? — спросила Элизабет, когда они остановились у перил, глядя на реку.
Вопрос застал Алека врасплох.
— Мне еще никто не делал предложения, — попытался отшутиться он. — И на меня очень трудно угодить. В этом мы с тобой похожи.
Неожиданно для себя он приобнял Элизабет за плечи.
— Я хочу, чтобы у меня все было так, как у родителей, — проговорила она, как бы невзначай прижимаясь к нему.
— Кто же этого не хочет?
К несчастью, счастливый брак — такой, как у родителей Элизабет, — это скорее исключение из правил. Сам Алек даже не надеялся, что когда-нибудь у него будет нечто похожее. Он не хотел давать женщине власть над собой, опасаясь, что та причинит ему боль, бросит его, как мать бросила отца.