Денег нет, но ты держись!
Шрифт:
– Когда я говорил про кокетство, имел в виду вот это... А не рассуждения о политике и религии, - наконец-то подал голос демон, стоя рядом со мной и наблюдая эту трогательную картину. Я так понимаю, что общий язык будущие новобрачные скоро найдут. Причем, возможно, еще в карете.
Принцесса тем временем показала рукой на меня и с улыбкой произнесла:
– Ах, я забыла представить Вам мою спутницу! Познакомьтесь. Это - моя дальняя родственница. Он приехала сюда сегодня утром, чтобы меня проводить...
Лис кивнул, мол, очень приятно, а потом заметил:
– Вы с ней очень похожи...
У меня по спине пробежали мурашки. Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу.
–
– натурально удивилась Принцесса, бросая на меня лукавый взгляд, - Говорят, что все женщины в нашем роду очень похожи... Вы еще мою покойную матушку не видели...
– Неужели?
– удивился Император, не сводя с меня пристального взгляда.
– Да, Арианон - маленькое королевство. Мы тут все почти друг другу родственники. Ее зовут Инна... Я забыла упомянуть, что она - невеста, моего дяди, - коварно улыбнулась Принцесса, бросая взгляд на демона, который стоял, спокойно глядя на эту сцену. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Вот это выдержка и самообладание.
А вот выражение лица Императора сильно изменилось. Он был очень удивлен новостью.
– Почему ты мне ничего не сказал, Эссен? Если бы я знал, то прислал бы Вам на свадьбу подарок. А то как-то некрасиво получается с твоей стороны... И с моей тоже...
– заметил Лис, все еще придерживая свою будущую жену, которая смотрела на нас таким взглядом и с такой улыбкой, что после этого у меня есть только один путь, или под венец или на эшафот. На усмотрение моего «жениха». Судя по лицу моего «жениха» у меня больше шансов потерять голову традиционным путем, а не от неземной любви...
– Я не собирался делать из этого событие государственной важности...
– спокойно ответил дядя, глядя в глаза Императору.
– На тебя это не сильно похоже. Надеюсь, что невеста благородных кровей?
– поинтересовался Император.
– Разумеется. Она - баронесса. Ее земли находятся по соседству с моими, - ответил дядя ледяным голосом, - Это брак исключительно по расчету. Ее покойный отец настоял на том, чтобы мы поженились.
– Ну теперь -то я понимаю, почему ты просил, чтобы титул Наместника распространялся на Вашу будущую супруга и на будущих детей... Благословляю Ваш брак!
– улыбнулся Лис, - Нам пора. Ленса я забираю с собой. Он больше Вас не потревожит. Я прослежу, чтобы он не сбежал в очередной раз.
– Как угодно!
– улыбнулся дядя. Я очень внимательно следила за каждым его жестом, за каждым взглядом, но с каждой секундой понимала, что ничего хорошего это не предвещает. Юстина сделала несколько неуверенных шагов в нашу сторону и, обняв нас, прошептала:
– Дядя! Не вздумай делать глупости. Я лично буду интересоваться, жива она или нет!
– Инна, не сомневайся! Он тебе любит. Я вижу это по его глазам! Что бы он ни сделал - помни об этом!
Спасибо, ободрила... Как только дверь за гостями закрылась, демон взглянул на меня и скомандовал страже:
– В темницу ее! Не выпускать до вынесения приговора! Я обещал Принцессе, что ты выживешь, а вот про условия жизни мы не договаривались. В ту же камеру, где сидел этот философ!
Замечательно! Изумительно! Волшебно! Чудесно! Вот она любовь! Я молча дала понять, что пойду сама. Гордо подняв голову, я спустилась вместе со стражей в подземелье, ожидая увидеть тюк гнилой соломы, проржавевшие цепи и деревянную миску. Можно было бы еще скелета, прикованного к стене для пущего антуража.
Камера, в которую меня привели, явно была не для простых узников. В ней была кровать, шкаф, столик, а на полу лежал ... ничего себе! ... ковер. Я молча вытащила из волос все заколки, залезла с ногами на кровать и выдохнула с облегчением. Деньги есть, но ты
Появилась Джоана и принесла мне целую корзину яблок. Я вопросительно взглянула на нее, но она подняла глаза вверх и развела руками. Ладно, яблоки так яблоки. Я взяла одно из них, надкусила и снова погрузилась в увлекательный мир интриг, измен и предательства в рамках миниатюрного клочка суши. Первое яблоко было съедено, я потянулась за вторым, не отрывая глаз от книги. Я с трудом продиралась сквозь дебри имен, родов, гербов и родственных взаимоотношений. Про географические названия я вообще молчу. Такое ощущение, что их давали люди с буйной и неуемной фантазией при помощи генератора случайных слов.
Так прошло два дня. Чувствовала я себя так, словно приехала в пансионат какого- нибудь Урюпинска, в котором из достопримечательностей есть только вид из окна пансионата на город. Я старательно выбрасывала из головы навязчивые мысли о сложившейся ситуации, стараясь не обдумывать ее и не анализировать. А смысл? Что сделано, то сделано. Я уверена, что поступила абсолютно правильно. А что будет дальше - пусть сам решает.
Под конец первой недели, после которой я перестала считать дни, появился тюремщик, неся в руках нож и платок.
– Мне приказали передать это вам! Сказали, что вы знаете, что с этим делать.
Понятно, нужна моя драгоценная кровушка. По-другому сейф с данью не открывается, надо думать? Можно было, конечно, повредничать, но я молча надрезала руку и вытерла кровь о кружевной платок. На здоровье. И кинжал вернула. В целости и сохранности.
Аппетит, то появлялся, то пропадал. Я стала чаще дремать. Все равно делать было нечего. Поговорить со стражниками не удавалось, поскольку они отвечали мне лишь молчаливым сопением. Я сильно обленилась, стала вялой и задумчивой. Я могла часами лежать под одеялом, предаваясь своим мечтам. Изредка появлялась Джоана, но она при всем желании не могла рассказать мне последние новости, поэтому мне оставалось только гадать о том, что происходит во дворце и в мире. Я пересчитала все кирпичи в камере, вспомнила все стихи, которые когда- либо учила и выспалась, кажется, на всю жизнь вперед. Кормить меня стали вообще прекрасно. Когда я была принцессой, о такой кормежке я могла только мечтать, но как назло у меня пропал аппетит. Кроме яблок в меня ничего не лезло.
– Я вам что, интересовалась я у молчаливых стражников, свинья на убой? Зачем такие большие порции!
– возмущалась я, возвращая нетронутую еду.
В ответ раздавалось лишь сопение.
Первая неделя подошла к концу, когда к прутьям моей «клетки» подошел мой бывший прораб, а ныне, судя по всему, снова тюремщик и официальным голосом сообщил мне, что по приказу Его Величества, я могу отказаться от своих «необдуманных» слов, сказанных наместнику, и тогда меня освободят.
– Не-а!
– лениво ответила я, перелистывая страницу и кусая яблоко. Что-то тянет меня на яблоки. Готова их килограммами хомячить. Мне корзинки не успевают носить. С утра приносят корзинку, а вечером забирают ее, наполненную огрызками.