Денетория: Вторжение аргондцев
Шрифт:
Встав на середину площадки, он низко поклонился сначала королю и королеве, а затем и остальным гостям.
– С вашего позволения, ваше величество, – голос эльфа был подобен тонкому ручейку, мерно журчащему в ложбинах гор Эремор, – и с позволения всех собравшихся здесь уважаемых господ и дам, я бы хотел усладить ваш слух несколькими композициями собственного сочинения.
– Конечно же, уважаемый менестрель, – кивнув, ответил Килан, – мы будем очень рады по достоинству оценить твоё творчество.
Получив разрешение короля, эльф ещё раз поклонился и, взяв лютню в обе руки, сыграл на ней несколько аккордов. Убедившись,
В краю суровых, мрачных гор,
И в девственных лесах.
В забытых пустошах оков,
И в светлых небесах.
Там, где, сменяет ночью день,
Где ярок солнца свет,
Его зовут и свет, и тень,
Героем вечных лет.
Храбрее всех и всех мудрей,
Король из королей.
Таких не видела вовек,
Страна бурь и страстей.
Своею крепкою рукой,
Ведёт он нас вперёд.
«Непобеждённый», злом герой,
Растопит мрака лёд.
Повторив последний куплет ещё раз, менестрель взял последний аккорд и закончил песню. Восторгу слушателей не было предела. Все восхваляли эльфа и прочили ему в будущем великую славу. Лишь Килан так и остался сидеть на своём месте, не проронив ни звука. В том, что песня была посвящена именно ему, сомневаться не приходилось. Поначалу слушая её, Килан невольно засмущался, а после подумал о том, что вот и настал тот день, когда уже в его честь сочиняются песни. Невольно остановившись на этой мысли, Килан погрузился в воспоминания. Он вспомнил, как совсем ещё малышом слушал, как менестрель поёт песню, посвящённую его отцу, королю Киридору, в тот момент Килан очень хотел, чтобы кто-то однажды посвятил песнь и ему. Однако это были всего лишь мечты, причём мечты детские, которые с возрастом заменились совершенно другими желаниями. И вот теперь он слушает менестреля, который поёт о нём…
Все эти мысли на некоторое время вырвали короля из реальности, поэтому он пропустил несколько строчек следующей песни. Однако пропустил их не один он. Эльрин воспользовавшись тем, что все вокруг увлечены менестрелем, тихонько покинул своё место рядом с королём и скрылся в саду. Убедившись, что никто не обратил на его уход внимание, Эльрин, осторожно пробираясь по узким аллеям сада, дошёл до ближайшей его границы, которая представляла собой увитую декоративным плющом, полутораметровую загородку. Примерившись, осторожно, дабы не изорвать одежду, принц поставил правую ногу, на нижнюю перекладину загородки, руками ухватился за верхнюю перекладину, и подтянулся. Сделал он всё это практически безупречно, однако уже буквально в самом конце подъёма, мешковатый рукав левой руки, зацепился за выступающую вверх колючку декора, и ткань на нём предательски треснула и разошлась в стороны.
– Вот же чёрт! – В сердцах выругался Эльрин, однако тут же зажал рот правой рукой, и поругал себя за неосторожность, в конце концов, на его крик могли сбежаться стражники, а лишнее внимание ему сейчас было совершенно ни к чему.
Просидев минут пять на верхней балке загородки внимательно прислушиваясь к любому шороху, Эльрин наконец убедился, что его опрометчивый крик не привлёк ничьего внимания. Облегчённо выдохнув, принц наклонился
Быстро встав, он оглянулся вокруг и отметил, что никто не видел его прыжка. Обычно людная в это время улица была совершенно пуста, практически всё население столицы было сейчас на городской площади, где проходило празднование Первого Дня Лета.
Довольный собой, Эльрин, отряхнул свой камзол, ещё раз оглядел порванный рукав, и энергичным шагом двинулся вверх по улице. Через несколько минут ходьбы он свернул направо и оказался в тёмном проулке. Огороженный с обеих сторон двухэтажными домами, этот проулок практически никогда не получал солнечных лучей, и поэтому в нём царила извечная полутьма. Продвинувшись немного вперёд, Эльрин отсчитал четвёртый дом слева, и легонько нажав на ручку двери, вошёл внутрь.
Первым что почувствовал Эльрин, войдя внутрь дома, был тягучий, обволакивающий запах залежалой пыли, которая была здесь буквально повсюду. Однако к нему принц уже привык. Он был частым гостем этого места.
Сложно сказать, сколько лет этот дом простоял без своего хозяина. Кто-то говорит, что его владелец погиб на войне с орками, кто-то – что он пал на полях сражений гражданской войны, а кто-то и вовсе твердит, что хозяин дома и по сей день, жив, просто живёт он теперь в другом месте. Эльрину всё это было малоинтересно, самым главным для него было то, что дом этот был необитаем, и то, что находился он в проулке, в котором меньше всего можно было встретить лишние уши и глаза.
Ещё раз, внимательно оглядев свой камзол, принц закрыл за собой дверь, и в полной тьме, ориентируясь наощупь, дошёл до ведущей на второй этаж винтовой лестницы. Подъём по ней не занял у него много времени. Преодолев последнюю ступень, Эльрин остановился, осмотрелся и направился в правый от лестницы коридор. Едва войдя в него, он морально приготовился к тому, к чему за столько времени так и не смог привыкнуть. Спереди раздался пронзительный кошачий рык, и на принца накинулось что-то чёрное и большое. Это нечто свалило его с ног и придавило своим весом к пыльному паркетному полу.
– Ох, Белла, я тоже очень рад тебя видеть, – пытаясь спихнуть чёрное существо со своей груди, простонал Эльрин, – но вот ответь мне, неужели наши встречи неизменно должны начинаться именно так? Хоть когда-нибудь я смогу предстать перед твоей хозяйкой в подобающем виде, а не вываленным с ног до головы в этой пыли?
– Я думаю, мой милый, – раздался откуда-то справа нежный женский голос, – это произойдёт только тогда, когда мы сменим грязный паркет этого дома, на нечто более чистое.
В то же мгновение, девушка взмахнула правой рукой, и весь коридор наполнился маленькими светлячками, светящимися мягким синим светом.
После прихода своей хозяйки, Белла – огромная чёрная пантера, наконец, слезла с Эльрина и позволила принцу подняться с пола. Весь в пыли с грязными спутанными волосами он представлял собой весьма жалкое зрелище, впрочем, девушку это ничуть не смутило, звонко рассмеявшись, она подошла к нему, и, прикоснувшись своей рукой к его щеке, нежно поцеловала его в губы.
– Мы так давно не виделись, – голос девушки перешёл на шёпот, – я успела соскучиться.
– И я, Ирида, но ты ведь знаешь, как опасно нам с тобой встречаться чаще. Твой отец может что-то заподозрить.