Деньги и механизм обмена

Джевонс Уильям

Размен банковских билетов может быть гарантирован еще тем, что эмитент обязывается не спускать своего металлического резерва ниже определенной суммы. Предложить такого рода гарантию — все равно, что посоветовать кому-либо, во избежание нужды в деньгах, всегда оставлять в кармане рубль. То обстоятельство, что минимальная сумма должна всегда быть в подвалах налицо, делает ее до некоторой степени бесполезной, так как она не может быть употреблена на удовлетворение предъявителей билетов. Минимальный резерв может иметь смысл лишь в том случае, если законодательная власть или правительство оставляют за собой право приостановить действие закона в эпоху денежных кризисов, когда банки осаждаются требованиями денег.

Эмитенты оплачиваемых по предъявлению билетов могут обязаться держать резерв, находящийся в известном отношении к выпущенным билетам, например, чтобы он составлял четверть всей их суммы. По этой или подобной системе был организован выпуск билетов в Соединенных Штатах. Это, без сомнения, лучше, чем полагаться на умеренность, осторожность и честность эмитента. Лишь только банкир заметит, что резерв дошел почти до узаконенного предела, он будет действовать с большей осторожностью, чтобы не нарушить

закона. Если, вследствие неблагоприятных условий торговли и кредита, внезапно предъявлено будет большое количество банкнот, то запас узаконенных платежных средств будет уменьшаться быстрее, чем сумма обращающихся билетов, по той простой причине, что последняя с самого начала превышала резерв. Если, например, выпущено билетов на 10 000 долларов, а резерв составляет 40 000, то, по предъявлении билетов на 20 000 долларов, первая сумма упадет до 80 000, а вторая до 20 000; если по закону резерв должен составлять не меньше четверти суммы обязательств, то нужно приостановить размен билетов. С того момента, как резерв дошел до своего узаконенного минимума, банкир не может им больше пользоваться иначе, как только нарушив закон; тем не менее можно сказать, что закон бесполезен, за исключением того случая, когда он не соблюдается. На практике система эта сводится к способу минимального резерва, описанному выше. Именно тогда, когда банкир больше всего нуждается в деньгах, он не может затронуть своего резерва; вследствие этого во время денежного кризиса 1873 года в Соединенных Штатах произошел застой в обращении, давший себя сильно чувствовать торговым людям. Этот способ имеет еще и то неудобство, что он мало или вовсе не устраняет побуждения к большим выпускам. Каждый вновь выпущенный билет представляет большей частью своей ценности бесплатное увеличение капитала банка и приносит проценты, пока билет этот остается в обращении.

Способ максимального покрытия, по которому одному или нескольким банкам разрешается выпуск билетов на определенную сумму, но никак не больше, нисколько не противоречит принципам политической экономии. Таким путем не только сберегаются проценты на известную часть средств обращения, но и создаются удобные и не стирающиеся деньги. При огромном выпуске билеты вытесняют только часть металлических денег. Могут возразить, что ограничение произвольно и что наличных средств обращения быть может недостаточно; но ведь публике предоставляется полная свобода — употреблять металлические деньги вместо бумажных. Ограничение касается не всей массы циркулирующих денег, а лишь части ее — бумажных денег, и если оно уменьшает сбережение процентов, которое имело бы место при неограниченном выпуске билетов, то эта потеря возмещается тем, что устраняется опасность, которой всегда сопровождается воображаемый излишек золота. Образчик этой системы представляют те 170 английских банков, которые еще пользуются правом выпускать билеты. По предложению Роберта Пиля было постановлено парламентским актом 1844 года, что банкам этим, какой бы у них ни был резерв, разрешается впредь выпускать столько билетов, сколько они в среднем выпускали в последние 12 недель до 27 апреля. Если же какой-либо банк переступит эту границу, то он уплачивает денежный штраф, равный среднему месячному излишку.

По способу эластичных пределов организован выпуск банковских билетов в Германии. Имперский банк, а также государственные и частные банки, удовлетворяющие известным требованиям закона, имеют право выпуска билетов без обеспечения золотым резервом на сумму 385 миллионов марок. Сверх этой нормы они могут выпускать билеты лишь под условием обеспечения равноценным количеством золота; это, следовательно, не что иное, как частичное покрытие выпуска. Но, с другой стороны, закон разрешает в некоторых случаях переступить дозволенный предел, с тем, чтобы за все выпущенные сверх нормы билеты был уплачен налог в размере 5 процентов. Таким путем публика гарантирована от слишком большого выпуска билетов, но зато и выгоды, вытекающие из всякого выпуска, сделались проблематичными. Эта система, однако, все же лучше английской. В Германии закон устанавливает разные нормы выпуска соответственно обстоятельствам, т. е. делает норму эластичной и, таким образом, предотвращает опасность денежных кризисов.

Для обеспечения размена правительство может обязать эмиссионные банки держать у себя в качестве резерва определенное количество государственных бумаг или надежных торговых векселей. При таком условии представляется невозможным, чтобы билеты в конце концов не были разменены. Но не нужно забывать, что банковский билет заключает в себе обязательство выдать по предъявлению известное количество золота или узаконенного металлического платежного средства, а «разменять билет в конце концов» не то же самое, что оплатить его немедленно. При бумажном резерве возможность крупных платежей зависит от продажи ценных бумаг за металлические деньги; но дело в том, что билеты предъявляются к размену как раз тогда, когда ощущается недостаток в металлических деньгах. Конечно, за государственные бумаги и надежные векселя можно во всякое время получить наличные деньги, так что банк с таким бумажным резервом всегда обладает платежеспособностью. Но лекарство опаснее для общества, чем сама болезнь, которую оно должно исцелить: внезапная продажа резерва по какой угодно низкой цене может вызвать такое потрясение денежного рынка, которое причинит больше вреда, чем прекращение размена билетов. Свободный размен предполагает соответственный запас золота и серебра, и раз в стране нет достаточного количества благородных металлов, то запас этот не может быть возмещен ни какими бы то ни было бумагами, ни обязательством уплатить к определенному сроку.

Часто утверждали, что для обеспечения размена билетов нет необходимости ограничиваться только золотом, что резерв может состоять и из земель, домов, и недвижимого имущества вообще. На этом был основан известный план Джона Ло. В своем знаменитом сочинении «Рассуждение о деньгах и торговле с проектом, касающимся снабжения народа деньгами», напечатанном в 1705 году, он предлагает назначить комиссию для печатания билетов, которые «принимались бы для платежей везде, где их предлагают», т. е. служили бы узаконенным платежным средством. Он излагает разные способы,

которыми такие билеты могут быть обеспечены землей; по его мнению, проще всего распределить их за обычный процент между поземельными собственниками с таким расчетом, чтобы сумма билетов составляла половину или 2/3 стоимости земель. Падение цены билетов он думает предотвратить тем, что все цены будут выражены в серебре. Ассигнации французского правительства времен революции представляли собой известные участки земель, конфискованных у духовенства. Государственные кассы должны были выдавать за них наличные деньги, если бы земли скупались; но так как цена земли не была установлена и, следовательно, не существовало определенного отношения между ценностью земли и ценностью бумаг, то даже наличность громадных пространств земли не могла помешать постепенному падению цены ассигнаций до 1/200 их первоначальной ценности. Такой же характер имели билеты, выпущенные Фридрихом Великим для пополнения своей истощенной войнами казны; но они приносили проценты. Земля, без сомнения, представляет одно из лучших обеспечений долга, если деньги даны на долгий срок. Но так как в случае внезапной нужды в деньгах землю труднее всего обратить в деньги, а банковские билеты по существу своему подлежат размену во всякое время, то ясно, что резерв из недвижимого имущества еще менее целесообразен, чем из билетов государственного казначейства или надежных государственных фондов. В защиту бумажных денег, основанных на ипотечном резерве, приводят обыкновенно тот довод, что таким путем значительно увеличивается количество орудий обращения, а с тем вместе и народное богатство. Нетрудно, однако, доказать, что увеличение количества циркулирующих денег повлечет за собой их обесценение. В самом деле, для данной ступени развития торговли и промышленности необходимо определенное количество циркулирующих денег, и если бы банковские билеты действительно разменивались на известное количество земли или каких-либо других материальных предметов, то в конце концов был бы, без сомнения, предъявлен к размену весь излишек билетов, превышающий действительную потребность в них. Допустить же, что меновое средство какой-либо страны действительно может подобным образом обмениваться на землю, очевидно, было бы нелепо.

В начале текущего столетия банкиры склонялись к тому мнению, что бумажные деньги необходимо регулировать соответственно состоянию в данный момент иностранного вексельного курса, притом так, чтобы выпуск бумажных денег ограничивался всякий раз, как низкий курс и вывоз звонкой монеты возвестят падение бумажных денег. Регулировать соответственно вексельному курсу, конечно, лучше, чем не регулировать вовсе; но если бы даже и удалось привести в исполнение это средство, то получились бы те же результаты, как при депозитном способе.

В Англии и Америке существует экономическая школа, считающая целесообразным разрешить всякому выпускать такое количество разменных билетов, какое только может разойтись. Она называет это свободной банковской системой. При свободном выпуске бумажных денег закон, правда, обязывает банки разменивать выпущенные ими билеты, но им вместе с тем предоставляется право держать у себя такой резерв звонкой монеты, какой они сами считают нужным. С абстрактной точки зрения можно, конечно, ожидать, что выпущенные по этой системе билеты будут размениваться; но ввиду сильных колебаний торгового оборота, которые с каждым днем становятся не реже, а чаще и интенсивнее, банки периодически осаждаются требованиями размена билетов, и опыт показал, что всегда найдется несколько банков, которые слишком верят в свою звезду и ведут свои дела не с такой осторожностью, чтобы быть в состоянии исполнять свои обязательства и в периоды кризисов.

Когда выпуск неразменных бумажных денег находится всецело в руках правительства, то можно избежать многих темных сторон этой системы, приостанавливая дальнейший выпуск или изымая из обращения часть старых денег всякий раз, когда цена золота в сравнении с бумажками становится вышеpari (номинала). Пока неразменные билеты стоят на такой же высоте, как изображаемые ими золотые монеты, они так же хороши, как разменные. Со времени последней войны этот принцип применялся французским банком с полным успехом, как видно из того, что, несмотря на политические и финансовые злоключения Франции, неразменные билеты никогда не спускались ниже pari более чем на 1/2 или 1 процент. За этим единственным исключением, едва ли можно указать много таких случаев, когда неразменные бумажные деньги не претерпевали значительного обесценения. Во время прекращения платежей звонкой монетой в Англии лаж на золото дошел до 25 процентов, что, однако, не помешало Фоксу, Ванситарту и другим выдающимся людям того времени смеяться над теми, кто утверждал, что бумажные деньги обесценены. Это показывает, что в денежных вопросах не должно полагаться на суждения отдельных лиц.

Правительства нередко пытались поддерживать ценность бумажных денег al pari, объявив, что они принимаются в уплату податей, и сделав их, таким образом, единственным платежным средством для таких целей. Когда русское правительство выпустило ассигнации, оно и само принимало их по определенному курсу вместо медных монет и даже требовало, чтобы при платежах в государственную кассу, по крайней мере, двадцатая часть уплачивалась ассигнациями. Французские ассигнации эпохи революции также принимались в государственных кассах. Этот способ предохранения бумажных денег от обесценения можно рекомендовать только при следующих двух условиях: 1) подати и всякие другие денежные требования государственных касс должны определяться раз навсегда установленным тарифом, и 2) должно быть выпущено такое количество билетов, чтобы всякий, желая реализовать металлическую ценность имеющихся у него билетов, мог без труда найти человека, которому как раз нужно уплатить подати и который, следовательно, не прочь был бы отдать звонкую монету взамен билетов. Но маловероятно, чтобы оба эти условия всегда имелись налицо. В Америке бумажные деньги принимались в уплату штемпельного сбора, а также служили до определенной суммы узаконенным платежным средством для всякого рода налогов и пошлин, за исключением таможенных. То обстоятельство, что таким путем извлекается из обращения некоторое количество билетов, не служит, однако, препятствием к их обесценению, раз они вскоре снова пускаются в оборот или, для удовлетворения настоятельных потребностей правительства, выпускаются даже новые билеты.