Деньги или закон

Леонов Николай Иванович

– Чушь! – Она допила рюмку.

– Кстати, Лев Иванович в настоящий момент находится за стеной, беседует с вашим старшим братом. Так что наш спор легко проверить.

Елена обхватила себя за локти и вновь покраснела.

– Хорошо, будем считать, вы выиграли.

– Предлагаю Соломоново решение. Выслушиваете мой ответ, если сочтете его лживым, то забудем, и я, пожалуй, откланяюсь. А если почувствуете, что я говорю правду, несколько минут продолжим разговор.

– Ну, хорошо, слушаю, – согласилась Елена.

– Я поставил себя на

ваше место и рассуждал. У меня убили брата, я подозреваю одного человека, со мной беседует сыщик. И подозрения мои ни на чем существенном не основаны. Так, девичьи бредни да некоторое стечение обстоятельств. Назову я человека или не назову? Его начнут таскать на допросы, и я, перед собой в первую очередь, буду выглядеть полным дерьмом. И я решил, что я в таком случае промолчал бы. Вот о чем я думал.

– А я не думала, так как никого не подозреваю.

– Естественно, – Котов поднялся и подумал: «Подозреваешь, девочка, еще как подозреваешь, проговорилась».

* * *

Через два дня вновь собрались в кабинете Гурова. Судя по лицам, никто золота не нашел. Ни самородка, ни в песке не намыл, но народ подобрался, как говорится, битый, потому жалоб, стонов, разговоров о чертовом невезении тоже не велось. Два дня – не срок, сегодня ничего, завтра, глядишь, появится.

– Валентин, я твой рапорт читал, – сказал Гуров. – Но, учитывая твою стойкую нелюбовь к эпистолярному жанру, не шибко ему верю. Ленив ты, полковник, своеобразно ленив, тебе легче десять верст пройти, чем одну лишнюю страницу написать.

– Дурные примеры, – пробормотал Нестеренко, зная, что Гуров писать тоже не любит.

– А ты бы хорошие примеры брал, – ответил Гуров, перекладывая рапорты оперативников. – К примеру, Станислав на четыре страницы воды набрал, я читал, словно поэму молодого человека, который пишет влюбленной девушке.

– Не влюбленной, а любимой, – недовольно поправил Крячко, продолжая что-то писать.

– А твой почерк, Григорий, следует на графологическую экспертизу отдать, я твою бумагу расшифровывал, словно кроссворд разгадывал. Главную фразу, вывод своей беседы с Еленой Туровой ты хотел подчеркнуть, а фактически зачеркнул. Я ее смысл просто высчитал. Значит, ты, Гриша, считаешь, что Елена кого-то в убийстве подозревает. Но из рапорта я этого не вижу.

– Ну как же, Лев Иванович, – обиделся Котов. – Я девушке говорю, что если бы, находясь на ее месте, кого-либо подозревал, то сыщику о подозрениях не сказал. Верно? Она отвечает, что тоже бы не сказала, так как никого не подозревает. Во-первых, она строит фразу коротко, последнее добавление ей не свойственно. Во-вторых, разговор был длинный, достаточно бестолковый. Ну, не сказал бы я в гипотетическом случае и не сказал, она головой кивнула и ручку дала, устала, надоело, естественно. Нет, она фразу всю до последнего слова выговорила, хотя она совершенно бессмысленна. Она хотела все сказать, а зачем? Чтобы сыщик последние слова запомнил хорошенько.

– Больно

сложно ты рассуждаешь, – заметил Нестеренко. – Бабы порой несут, не остановишь.

– Порой не остановишь, другой раз клещами не вытащишь, – вмешался Станислав, он закончил писать рапорт, перебросил свою бумагу на стол Гурова. – Нет, в рассуждениях Григория, безусловно, что-то есть. Жаль только, что если женщина кого-то подозревает, отнюдь не факт, что она не ошибается.

– Ты виделся с Катериной уже после того, как Котов беседовал с Еленой? Как я понимаю, одна встреча за другой. – Гуров пробежал рапорт глазами. – Она неплохая девчонка, но против денег ей не устоять. А кто платит… Пошло, но факт. Она не откажется от встреч с нами, но хозяин у нее теперь Тур.

– Ты сам ее рекомендовал, – сказал Котов.

– Только не против денег, супротив мужика.

– Верно, но не могли же мы вернуть девчонку в канализацию. Подержит Тур Катерину накоротке, сообщит она различные сплетни, назовет имена авторитетов, которые для Тура лишь пустой звук, он потеряет к ней интерес, перестанет встречаться. Тут мы ее и подберем, нам она может быть полезна.

– Ты читаешь, что я написал, и только философствуешь, – вспылил Крячко. – Ты видишь, что у них общий любовник? Может, не любовник, просто знакомый мужик?

– Ну и что? – Гуров находился явно в плохой форме. Дело ему не нравилось, он не мог заставить себя сосредоточиться, злился, получалось лишь хуже. – Извини, я буду внимательнее, – он прочитал рапорт дважды, подвинул рапорт Нестеренко, о беседе с Олегом Туровым.

– Упоминается одно и то же имя – Сергей, – заметил Станислав. – Надо отметить, довольно редкое имя.

– Хорошо, хорошо, – Гуров уже сосредоточенно изучал рапорта. – Возможно, один и тот же человек, упоминается, что служит в милиции. Никакого криминала я разыскать не способен. Твое ехидство неуместно.

– И верно, – поддержал Станислав, но в голосе у него проступала насмешка. – Затем он куда-то пропал. Не позвонил Олегу, не пришел на свидание к Катерине, и ни фамилии, ни телефона его никто почему-то не знает. И, самое главное, знаток человеческих душ, Елена, как бы между прочим интересуется у Катюши, не видела ли она Сергея.

– Да бросьте вы, обычные бабские дела, – вмешался Нестеренко. – Мужика не поделили, велика важность!

– Извини, Валентин, ты не врубился. Елена с Катей не могут делить одного мужика, – сказал Станислав.

Гуров нахмурился, кивнул, согласился:

– Тут Станислав абсолютно прав. У нас, мужчин, существуют воинские звания, служебные должности, у женщин своя табель о рангах, и она строго соблюдается, у них тоже через ступеньку не прыгнешь. Не то чтобы у герцогини и служанки не может случиться общий любовник, какой-нибудь кучер. Случается. Но уж делиться друг с другом подобными тайнами они никогда не станут. И ни в коем разе Елена Турова, при ее гордыне, не станет выказывать интерес к какому-то заштатному мужику.