Деньги, магия и свадьба
Шрифт:
— Я прятала это для… тебя, — ответила Олетта. — Я нашла первое издание Шекспира и женевскую Библию. Это очень ценные книги!
— Ты не шутишь? — воскликнул герцог. — Дорогая моя, как это все упрощает!
Олетта слишком хорошо понимала, что он имеет в виду, но все же переспросила:
— Ты хочешь сказать, что… что потратишь эти деньги на Гор?
— Я хочу сказать, что теперь я могу на тебе жениться и при этом не выглядеть эгоистом, — ответил герцог и, улыбнувшись, добавил: — Я собирался сделать это в любом
— Эти книги стоят огромных денег, — уверенно произнесла Олетта. — А ведь здесь могут найтись и другие…
Но герцог, казалось, не слушал ее. Он смотрел на нее с таким выражением лица, что Олетта смутилась.
— Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей! — сказал он. — Когда мы поженимся? Ведь нужно спросить согласия твоего отца?
Только тут Олетта вспомнила, сколько всего придется ей объяснять. В полной растерянности она предложила:
— Давай я покажу тебе… книги. Наверное, тебе лучше взять их… взять их к себе в спальню.
— Конечно! — согласился герцог. Однако вид у него по-прежнему был отсутствующий, а глаза не отрывались от ее губ.
Внезапно он притянул Олетту к себе и начал целовать, яростно, чувственно, требовательно, так, словно боялся ее потерять.
Глава 6
Сидя в Лондонском поезде, Олетта думала, что вела себя очень умно.
Никогда еще ей не приходилось делать что-то самостоятельно, и теперь она чувствовала, что в ней просыпается американская кровь, которая придавала сил во всех неприятностях.
Покинув герцога и отправившись спать, она потеряла всякую способность рассуждать; ей казалось, что она попала в волшебную сказку, окружившую ее тысячью радуг, от блеска которых слепли не только глаза, но и сердце.
Она знала, что герцог чувствует то же самое, потому что, даже получив найденные ею книги, он взглянул на них не слишком внимательно. В основном его глаза были прикованы к ее губам, словно в мыслях он продолжал ее целовать.
— Мы обсудим все завтра, — почти механически проговорил он, и Олетта поняла, что отпустить ее ему было так же трудно, как ей самой трудно было уйти.
Рука об руку они подошли к двери библиотеки, и только тут Олетта вспомнила, что на ней один пеньюар, и лакей в холле не должен ее увидеть.
Они с герцогом так хорошо понимали друг друга, что он прочитал ее мысли прежде, чем Олетта заговорила. Герцог улыбнулся и произнес:
— Ты выглядишь прекрасно, моя дорогая. Твои волосы — словно заклятие, околдовавшее меня навеки. И все-таки мне не хотелось бы, чтобы кто-нибудь, кроме меня, видел тебя одетой в этот наряд.
В его голосе прозвучала такая страсть, что Олетта затрепетала. Подняв голову, она увидела глаза герцога и долго не могла оторваться от них.
— Я должна…
— Но ненадолго, — ответил он. — Завтра мы договоримся о свадьбе, а уж потом ты никогда не покинешь меня, моя дорогая.
Чувство, которое Олетта ощутила при этих словах, было почти пугающим. Она с трудом нашла в себе силы произнести еле слышно:
— Я должна идти… и пожалуйста… пожалуйста, будь осторожнее с книгами.
Не оглядываясь, она, словно привидение в белом саване, побежала по коридору к лестнице. Только когда тени поглотили ее, герцог смог глубоко вздохнуть; потом он вернулся в библиотеку, чтобы погасить свет и запереть дверь.
В спальне Олетта, не раздеваясь, бросилась на кровать и долго лежала так, чувствуя, как ее захлестывает необъятное счастье.
С большим усилием она заставила себя вспомнить, что скоро придется рассказать герцогу всю правду, и начала прикидывать, как' это сделать получше.
В конце концов Олетта сняла пеньюар и забралась в постель. Она решила, что в первую очередь необходимо съездить домой и предупредить мистера Бэрона, чтобы он не приезжал в Гор раньше, чем они с отцом нанесут визит герцогу.
«Убедить его будет непросто», — подумала она.
Сознание того, что это будет очень, очень сложно, омрачало ее настроение до самого Лондона.
Проглядев лежавшее на столике железнодорожное расписание, Олетта узнала, какой поезд идет через ближайшую к Гору станцию. Она понимала, что, если не хочет объясняться с герцогом — а это было совершенно невозможно, — ей надо уехать до того, как он проснется.
Еще не было четырех утра, когда Олетта позвонила, и через несколько минут в комнату вбежала горничная.
— Вы заболели, мисс? — взволнованно спросила она с порога и замерла с открытым ртом, глядя, как полуодетая Олетта запихивает в сундук свои платья.
— Нет, я не заболела, — ответила Олетта, — но мне нужно немедленно уехать в Лондон. Я собираюсь сесть на поезд в четыре десять.
К счастью, спешка спасла ее от лишних вопросов, а горничная не смогла предупредить экономку или, что было бы гораздо хуже, мистера Хэнзарда.
На станцию ее отвез крошечный экипаж. Кучер сидел на ящике с сундуками. Это ясно показывало, что слуги считают Олетту не слишком важной персоной.
По дороге Олетта думала, что доехать от Лондона до дома будет для нее настоящим подвигом.
В Паддингтоне она велела носильщику забрать сундуки из багажного вагона и проводить ее к наемному экипажу. Кеб довез ее до маленького домика, где жила нянюшка и гостила Марта.
Две пожилые женщины как раз заканчивали завтракать, когда появилась Олетта. Марта была поражена.
— Мисс Олетта! — воскликнула она. — Откуда вы взялись в такую рань? И почему, скажите на милость, вы приехали в кэбе?