Деньги миледи
Шрифт:
— Думаю, будет лучше, если ваша милость позволит мне побеседовать с Моуди наедине, — сказал адвокат. — Я, пожалуй, спущусь к нему в комнату.
— Зачем вам себя утруждать? — возразила леди Лидьяр. — Говорите с ним здесь, а я пойду в будуар.
В этот момент в дверях гостиной появился лакей.
— Пригласите сюда Моуди, — сказала леди Лидьяр.
Но в ответе лакея ей вдруг почудилась значительность, которую трудно было бы объяснить смыслом прозвучавших слов:
— Моуди вышел, мадам.
Глава 6
Пока наверху в гостиной леди Лидьяр обсуждала с адвокатом странное поведение дворецкого, последний сидел за столом в своей комнате и писал Изабелле. Не желая, чтобы кто-то видел адрес на конверте, он решил сам
Письмо пришло к Изабелле на следующее утро. Если бы мистеру Трою требовались какие-либо подтверждения для его догадок, то в послании Моуди он нашел бы их предостаточно.
«Милая Изабелла! (Надеюсь, в этот суровый для Вас час Вы позволите мне называть Вас просто Изабеллой?) У меня есть к Вам одно предложение, о котором, вне зависимости от того, примете Вы его или нет, я просил бы Вас не говорить ни одной живой душе. Во избежание неясностей сразу оговорюсь: мое предложение касается поисков пропавшей банкноты.
В Лондоне мне удалось познакомиться с единственным, может быть, человеком, который способен сейчас нам помочь. Ему не однажды приходилось проводить расследования частного характера. О некоторых он мне рассказывал, другие держит пока в секрете. Человек, о котором идет речь, очень хочет встретиться с Вами, чтобы побеседовать — в моем присутствии, разумеется, — хотя бы полчаса. Должен Вас предупредить, что это престранный и довольно неприятный старик. Надеюсь, принимая во внимание услугу, которую он собирается нам оказать. Вы снисходительно отнесетесь к его слабостям.
Вы не могли бы встретиться с нами послезавтра в четыре часа за самой дальней, если идти от станции, виллой? Пожалуйста, сообщите, придете ли Вы и удобно ли Вам названное время.
Пока Изабелла читала эти строки, в памяти всплыло предупреждение адвоката о том, что к любым планам Моуди следует относиться с осторожностью. Но в данном случае, поскольку ее просили сохранить все в тайне, она не могла посоветоваться с мистером Троем; приходилось принимать решение самой.
Ничто не мешало девушке поступить по собственному усмотрению. После обеда — в четвертом часу — мисс Пинк обыкновенно удалялась в свою комнату, дабы, как она выражалась, «предаться размышлениям». Ее размышления неизменно переходили в крепкий, здоровый сон, который продолжался несколько часов, и в течение этого времени Изабелла вольна была делать все что угодно. Она долго колебалась, однако ее доверие к Моуди было безгранично, к тому же очень хотелось посмотреть на его таинственного напарника, и в конце концов она решила согласиться на встречу.
Прогуливаясь за крайней виллой в назначенный день и час, она мысленно готовила себя к самому невыгодному впечатлению, какое только может произвести на нее самый неприятный человек.
Однако появление безобразного старика, одетого в грязнейшее длиннополое серое пальто и белый цилиндр, извлеченный, по-видимому, из сточной канавы, с почерневшей трубкой в зубах, отвратительной ухмылкой на лице и развязной походкой — иными словами, появление Старого Шарона настолько поразило девушку, что в ответ на теплое приветствие Моуди она лишь молча сунула ему руку. Поднять глаза во второй раз на спутника Моуди оказалось выше ее сил, и Изабелла принялась неотрывно глядеть на семенившего за хозяином мопса — что, впрочем, неудивительно: из этих двоих собачонка, бесспорно, представляла из себя зрелище более достойное.
В такой ситуации завязать беседу становилось весьма затруднительно. Моуди, обескураженный молчанием Изабеллы, не делал никаких попыток сгладить неловкость и уже, казалось, прикидывал, как бы поскорее ретироваться обратно на железнодорожную станцию. По счастью, в этот момент рядом с ним оказался самый незаменимый на сей случай компаньон — ибо наглость Старого Шарона не ведала преград.
— Что, милочка, вижу, старичок пришелся вам не по вкусу? — осведомился он, лукаво
Он вручил изумленному Моуди свой чудовищный белый цилиндр, улегся на край оврага и, оттолкнувшись, как заправский мальчишка, покатился вниз по склону. Полы его длинного серого пальто разлетались во все стороны, бежавшая за ним собачонка наскакивала на него и заливалась счастливым лаем, он вопил что-то ей в ответ и катился все быстрее и быстрее, и когда наконец, докатившись до самого низа, он поднялся на ноги и бодро крикнул своим спутникам: «Эй, вы там! Я сбросил уже лет двадцать!» — они не могли более оставаться серьезными. Печальный и молчаливый Моуди заулыбался, а Изабелла хохотала до упаду.
— Ну вот, мисс, — заметил старик. — Я же говорил, что вы ко мне скоро привыкнете. Я ведь старичок еще хоть куда, правда? Киньте-ка мне цилиндр, мистер Моуди. А теперь к делу! — Он обернулся к собачонке, все еще тявкавшей у его ног. — К делу, Моська! — прикрикнул он, и Моська неожиданно умолкла. — Ну что ж, — продолжил он, присоединившись к остальным и переведя дух, — поговорим немного о вас, мисс. Мистер Моуди сообщил вам, кто я такой и что мне угодно? Очень хорошо. Позвольте предложить вам руку. Не хотите? Предпочитаете независимость? Отлично, не возражаю. Как видите, я вполне сговорчивый старичок. Начнем хотя бы с почтенной вдовы — леди Лидьяр. Расскажите-ка мне, как вы с нею познакомились.
Немного удивившись столь неожиданному вопросу, Изабелла начала вспоминать, как это было. Однако наблюдавший за Шароном Моуди заметил, что старик вовсе не слушает. Его нахальные черные глаза рассеянно скользили по лицу девушки, толстые губы кривились в коварную, самодовольную усмешку. Он явно готовил Изабелле какую-то ловушку — и ловушка сработала без предупреждения, когда посреди рассказа, даже не дав девушке закончить предложение, он неожиданно воскликнул:
— Послушайте, а с чего это вы вдруг взялись запечатывать письмо ее милости?
Вопрос не имел никакого, даже самого отдаленного отношения к тому, о чем Изабелла говорила в данный момент, так что от удивления она вздрогнула и молча уставилась на Шарона. Старый плут даже захихикал про себя.
— Видали? — шепнул он Моуди. — Простите, мисс, больше не буду вас прерывать. Ах, как интересно все, что вы говорите! Продолжайте, пожалуйста.
Изабелла ответила ему сдержанно и вполне любезно, однако отказалась продолжить рассказ.
— Думаю, мне действительно лучше объяснить, почему я взялась запечатывать письмо, — сказала она, — тем более что это, насколько я понимаю, единственная часть нашего сегодняшнего разговора, которая имеет хоть какое-то отношение к делу.