Деньги пахнут кровью
Шрифт:
– Привет, – вежливо здороваюсь с девушкой.
Зина смотрит на меня, и у неё на лице расцветает искренняя улыбка.
– Привет, Мишка, тебя уже из больницы выписали? Здорово, я так рада, что ты вылечился.
– Я тоже рад, – сообщаю девчонке.
Моя рука выныривает из-за спины с букетом бордовых роз и протягивает ей цветы.
– Ой, это мне? – Девушка краснеет.
– Тебе, конечно. Спасибо огромное, что не бросила, вызвала врачей. Ты мне жизнь спасла.
– Да перестань, – смущённо бормочет Зина. – Не могла же я тебя бросить в таком состоянии. Это как-то не по-человечески.
«Правильно.
Зина осторожно берёт букет, вдыхает аромат роз и мечтательно прикрывает глаза.
– Они так чудесно пахнут. Спасибо.
– Не за что. Тебе спасибо.
– Да, а чего мы тут на пороге стоим? Разувайся и проходи на кухню. Я сейчас чай поставлю, – спохватывается хозяйка.
Кухня у продавщицы оказалась симпатичной. Небольшой, но светлой и уютной. На стенах – белая плитка с узорами из синеньких колокольчиков. Небольшой квадратный столик с клеёнчатой скатертью, бежевый линолеум, стилизованный под древесину, маленькая газовая печка в углу комнаты. Напротив у окна – компактный пузатенький холодильник «Днепр».
– Присаживайся, я сейчас, – засуетилась хозяйка, отложив цветы и ставя на конфорку беленький чайник.
Опускаю задницу на табуретку рядом со входом.
Хозяйка наполняет водой небольшую вазочку на подоконнике, вставляет в неё розы.
Затем на столе появляются тарелочки с печеньем и сушками, пузатый миниатюрный чайничек с заваркой, сахарница и пустые чашки на блюдцах.
Хозяйка пристраивается на табуретке напротив меня, подперев подбородок ладошкой.
– Как там в больнице, все нормально прошло? – спрашивает она.
– Вытянули. Практически с того света, спасибо тебе и нашим докторам, – честно отвечаю я.
«Особенно Мастеру. За новую жизнь».
– И как ты сейчас себя чувствуешь?
– Нормально, – отвечаю я. – Конечно, не так, как прежде, но в целом неплохо.
Минут пятнадцать мы болтаем о разных пустяках. А потом я решаю перейти к делу.
– Зин, разговор есть.
– Говори.
В её глазах на секунду мелькнуло разочарование.
– Я на работу решил устроиться. В твоём магазине место есть экспедитора там или грузчика?
– Ты поэтому ко мне пришёл? – Голос девушки похолодел на несколько градусов.
– Не совсем. Я в любом случае обязательно зашел бы тебя поблагодарить. Как бы там ни было, ты мне всё-таки жизнь спасла. А это не забывается. Но понимаешь, после того, что пережил, решил изменить свою жизнь. Вот хочу на работу устроиться. Вчера с Санькой разговаривал, он мне посоветовал к тебе обратиться. Ты же продавщицей в универмаге работаешь, а там могут грузчики требоваться или ещё кто-то. И сейчас совмещаю приятное с полезным. Пришел сказать спасибо симпатичной девушке и заодно узнать о работе.
– Понятно, – вздохнула Зина. – А почему на завод устроиться не хочешь?
– Не вижу там особых перспектив. Грузчиком в магазине мне проще и удобнее.
– Сейчас я тебе сказать ничего не могу, – задумалась девушка. – Может не получиться.
– Из-за судимости? – интересуюсь я.
– Да причем здесь это? – отмахнулась продавщица. – Наоборот, таких и берут. У нас большинство
– Так спроси, Зин, а я в долгу не останусь.
– Сегодня я отдыхаю. А завтра на работе и поговорю. Знаешь, что? Приходи ко мне послезавтра, в это же время, может, уже будет что-то известно.
– Договорились, приду обязательно.
Мы ещё минут двадцать поболтали, а потом я засобирался. Сегодня ещё надо в боксёрскую секцию забежать. Когда с Дубой и Санькой сидели, парни сказали, что буквально через пару кварталов ДЮСШ есть с секцией бокса, и объяснили, как туда добраться.
Забежал домой, в своих вещах нашёл кожаную сине-бело-красную сумку с символом Кремля и олимпийскими кольцами под ним и надписью сбоку «Olympiad-80», запихнул туда голубые треники, майку и полотенце. И быстро сбежал на тренировку, послав извиняющуюся улыбку пухлышке, снова терроризирующей меня томными взглядами. По дороге заскочил в аптеку и купил парочку запечатанных в полиэтилен рулончиков широких эластичных бинтов. Других там не было. А спортивных для бокса я в 70–80-х годах в свободной продаже не видел.
Зал бокса в ДЮСШ был погружен в полумрак, пах мужским потом и выглядел брутально благодаря разбитым грушам, обмотанным разлохмаченной синей изолентой и прозрачным «свемовским» скотчем.
В отдалении квадратный дядя обрабатывал грушу сериями ударов, накидывая троечки-четверочки прямых и боковых. После каждой подачи по залу разносилось гулкое эхо ударов.
«Хорош, – оценил я его технику, – кмс как минимум и с убойным ударом».
На ринге боксировали парни в синей и красной майках. «Красный», худой и высокий, работал на отходе, стопорил противника джебами и изредка добавлял прямой или боковой правой. «Синий», ниже соперника на полголовы, качал корпус и рвался в ближний бой с короткими крюками и апперкотами, изредка кидая левую при входе в атаку.
Недалеко от меня двое подростков работали в паре, имитируя спарринг. За ними с секундомером в руке наблюдали пожилой полный мужчина лет пятидесяти и молодой спортивный парень в синей футболке.
Пожилой увидел меня. Окинул взглядом с ног до головы, задержавшись на пальцах с синими вытатуированными перстнями, нахмурился и решительно направился в мою сторону.
– Чего тебе надо? – сурово спросил он.
– Боксом заняться хочу, – простодушно ответил я.
– Староват ты для бокса уже. – Из глаз тренера буквально сочилась ирония.
– Так я же не собираюсь чемпионом становиться. И вообще, боксом уже занимался когда-то давно. Хочу всё вспомнить и в форму войти.
– Зачем? – Взгляд пожилого стал подозрительным. – Для чего тебе это нужно?
– Для самого себя.
– Извини, – разводит руками пожилой. – Я мог бы тебе сказать, что мест нет, группы уже набраны, но не люблю врать. Уголовников не тренирую. Мне проблемы не нужны.
– Василий Петрович, – к нам подошёл парнишка в синей футболке. – Товарищ надоедает? Может, его вежливо на выход проводить? Только скажите.