Деньги. Мастер игры
Шрифт:
Карл Айкан не охотится за головами всех без разбору глав корпораций в Америке. Он признает, что есть выдающиеся лидеры и команды, которые по максимуму используют ресурсы компаний и добиваются устойчивых экономических показателей. Однако он всегда ищет возможности напомнить об ответственности перед акционерами руководителям даже самых популярных и успешных фирм.
Взять хотя бы уже упомянутый твит, касающийся «Apple». Карл рассказал мне, что его планы состояли не в том, чтобы поднять цену акций и затем продать их (действительно, в тот день, когда я брал у него интервью, он приобрел дополнительно большое количество акций «Apple»). Он не пытался вмешиваться в управление компанией, которое, на его взгляд, осуществляется успешно. Это сообщение
Айкан сам является руководителем компании «Icahn Enterprises», в которой ему принадлежит 88 процентов. Ее акции давали потрясающие доходы даже во время так называемого потерянного десятилетия. Если бы 1 января 2000 года вы вложили деньги в «Icahn Enterprises», то ваша прибыль по состоянию на 31 июля 2014 года составила бы в общей сложности 1622 процента по сравнению с 73 процентами, которые за тот же период продемонстрировал индекс S&P 500!
Карл Айкан не родился миллиардером. Он говорит, что рос на улицах Куинса в Нью-Йорке. Его мать была учительницей, а отец, неудавшийся певец, ранее учившийся на юриста, работал кантором в местной синагоге. Чтобы оплатить свою учебу на факультете философии в Принстоне, Карл играл в покер. После непродолжительного периода учебы в медицинской школе и службы в армии (где продолжал играть в покер) он понял, что его главное призвание — делать деньги. Корпоративная Америка в то время была уже не той, что прежде.
Сейчас Айкану 78 лет и он начинает подумывать о завещании. Карл пишет публицистические статьи и время от времени дает интервью о правах инвесторов и акционеров. Однако Айкана раздражает то обстоятельство, что его часто неправильно понимают и цитируют высказывания, вырванные из контекста. Поэтому, не будучи знакомым со мной и не зная моих целей, он попросил меня не снимать интервью на камеру и с самого начала заявил: «Я могу уделить вам только несколько минут».
К моему огромному облегчению, уже после нескольких довольно натянутых секунд в начале встречи Айкан оттаял, а еще полчаса спустя мы с ним уже мирно беседовали, прохаживаясь по коридору, где он познакомил меня со своей очаровательной женой Гейл, с которой они вместе уже 15 лет. В личном общении Карл совсем не такой, как на публике. Он остроумен и любознателен. Друзья называют его добряком. В его речи все еще слышен говор Куинса, а повадки нет-нет да и выдают бывшего уличного дебошира из Нью-Йорка. Айкан говорит, что принадлежит к числу людей, которые не умеют сдаваться, особенно если есть за что сражаться.
ТР: Вы выросли в семье с весьма скромным достатком и ходили в школу не в самом спокойном районе Куинса. Думали ли вы в то время, что однажды станете лучшим инвестором всех времен?
КА: Во мне силен дух соперничества. Мною движет страсть или, если хотите, одержимость. Если уж я что-то делаю, то в полную силу. Когда подошла пора поступать в колледж, учителя говорили мне: «Даже не пытайся соваться в престижные университеты. Таких туда не берут». Но я все же выбрал Принстон. Отец сначала предлагал оплачивать мою учебу полностью, но потом дал задний ход и согласился только на ежегодные взносы в университет, которые — вы не поверите — составляли в те годы 750 долларов. Когда я спросил: «А где я буду жить и чем питаться?», родители ответили: «Ты умный, придумай что-нибудь».
ТР: И что же вы придумали?
КА: Я
ТР: Как вы начали заниматься бизнесом?
КА: После колледжа я пошел в армию, где продолжал играть в покер. По окончании службы в 1961 году у меня скопилось примерно 20 тысяч долларов и я решил заняться инвестициями на Уолл-стрит. У меня началась прекрасная жизнь. Я обзавелся подружкой модельной внешности и белым кабриолетом «Galaxie». Но в 1962 году биржа рухнула и я все потерял. Сейчас я даже не помню, что у меня пропало первым — подружка или машина!
ТР: Я читал, что, вернувшись на биржу, вы продавали опционы, а потом решили заняться арбитражными сделками.
КА: Я занял денег, чтобы купить себе место на Нью-Йоркской бирже. Я был ушлым парнем и уже понял, что попытки переиграть рынок могут быть опасными, поэтому решил использовать свои математические способности, чтобы стать экспертом в определенных областях. Банки ссужали мне 90 процентов денег, необходимых для арбитража, потому что в те времена риск был очень мал и умный человек практически не мог проиграть. Вот тогда-то я и начал зарабатывать большие деньги — от полутора до двух миллионов в год.
ТР: Я бы хотел поговорить с вами об асимметричном соотношении риска и выгоды. Использовали ли вы этот подход, когда взялись за скупку и поглощение недооцененных компаний?
КА: Я начал искать такие компании и пристально анализировать их деятельность. Это чем-то напоминает арбитраж, хотя мало кто это понимает. Покупая акции компании, вы на самом деле приобретаете ее активы, а потом рассматриваете эти активы и задаете себе вопрос: «Почему они не дают такую отдачу, какую должны?» В 90 процентах случаев причина заключается в плохом управлении. Таким образом, если у меня было достаточно денег, я находил компанию, которая демонстрирует плохие результаты, а потом приходил туда и говорил: «Либо поглощение, либо вы что-то меняете в своей работе и принимаете такие-то и такие-то меры». Нередко руководители соглашались со мной, но иногда вступали в борьбу и дело даже доходило до суда. У меня были качества, которых не хватает многим другим: упорство и готовность рискнуть деньгами. На первый взгляд риск был велик, но на самом деле это не так.
ТР: Вы не считали затею слишком рискованной, потому что хорошо знали истинную стоимость активов?
КА: Вся жизнь — это соотношение риска и выгоды. Во всем есть риск, и во всем есть выгода. Главное — понимать, в чем заключается риск и какова выгода. Большинство людей считают те или иные ситуации более рискованными, чем я. Но математика не врет, а они этого просто не понимают.
ТР: Почему?
КА: Потому, что есть много переменных факторов и слишком много аналитиков, которые подталкивают тебя в разных направлениях.
ТР: Значит, это они мешают вам работать?
КА: Дело не в этом. Система настолько прогнила, что выгнать бездарного менеджера просто невозможно. Приведу пример. Допустим, я получил в наследство виноградник на прекрасном участке земли. Спустя шесть месяцев я решаю его продать, потому что он не приносит дохода. И вот тут начинаются проблемы: управляющего виноградником невозможно застать на месте, потому что он целыми днями играет в гольф. Да он и не заинтересован показывать потенциальным покупателям виноградник, поскольку не хочет, чтобы его продавали. Вы скажете: «Да как же так? Позовите полицию, выгоните его!» Но в публичных акционерных компаниях это невозможно сделать без долгой и трудной борьбы.