Дэниел. Часть вторая
Шрифт:
Аня сделала быстрый вдох, вдох, от которого её губы, словно задрожали.
Он неспешно придвинулся, и теперь их тела разделяла только ткань.
- Я был никем, - прошептал он ей на ухо.
– Просто работал допоздна и старался не попадаться своей ужасной начальнице, чтобы та не изыскала повод схватить меня за задницу. А затем в зал картографии вошла и улыбнулась мне потрясающая женщина. Мы поговорили пару минут... или это она говорила, а я лишь делал вид, пока в фантазиях трахал её на ближайшей горизонтальной поверхности.
Аня подняла взгляд. Глаза у неё были потемневшие,
- Я предложил ей экскурсию по библиотеке. Она сказала, что хочет её увидеть ночью. Действительно вышло довольно романтично: почти полностью выключенный свет, книжные штабеля теряются в тенях. Я поцеловал её у четырёхсотого - там у нас хранились книги по языкам. Весьма подходящее соседство, учитывая, что она выделывала языком у меня во рту.
Аня тихо, напряжённо рассмеялась.
- На семисотом, «творчество и отдых», я прижал её к полкам и забрался рукой под платье.
Подойдя ещё на шаг, Дэниле вжал Аню в полки. Ей бы запротестовать, оттолкнуть, сказать что-нибудь, чтобы остановить его. Но она продолжала молчать. Они стояли друг к другу так близко, что он чувствовал, почти слышал, как лихорадочно бьётся у неё сердце.
- Под платьем она носила чулки на подвязках... совсем как ты, когда я пришёл на примерку.
Глаза Ани округлились.
- Да, я заметил. Когда ты в комнате, на твои ноги невозможно не смотреть. У Мэгги они тоже были изумительными. И она обхватила меня ими за талию, как только я расстегнул штаны. Стонала так громко, что пришлось зажать ей рот, иначе нас бы услышала вся библиотека.
У Ани вырвался тихий горловой всхлип. Пусть она девственница, но точно не ледышка.
- Позднее она рассказала, что когда я закрыл ей рот ладонью, это оказалось небывало эротичным. Особенно после того, как я засунул палец ей в рот и велел кусать, только если захочет меня остановить. Нам обоим было неудобно трахаться у стеллажа, но мы никогда в жизни не испытывали более сильного оргазма. После нескольких дней и приблизительно четырёх десятков совокуплений она , наконец , рассказала мне о своей работе и деньгах. А я ответил: «Повезло тебе. Теперь раздевайся и становись на четвереньки». И она подчинилась.
Дэниел нежно повернул Аню за щёку, заставляя посмотреть себе в глаза.
- Ты бы не ошиблась, если бы обвинила меня в женитьбе ради секса. В то время деньги меня совершенно не интересовали. И это до сих пор так. По-моему, мой брак с женой и твоя продажа девственности - очень разные ситуации. Я хоть ни о чём не жалею, а вот ты, скорее всего, будешь.
Дэниел прошёлся пальцем по изгибу её щеки, и Аня закрыла глаза.
- Не важно, - едва дыша, ответила она.
– У меня нет выбора. Им нужен шанс вырваться из отцовского дома. И, возможно, я не пожалею. Вдруг мне понравится.
- Думаешь, тебе понравится во всём подчиняться незнакомцу? А что если он окажется опасным?
Аня непокорно вздёрнула подбородок.
- Мне не впервой.
- Так ты уже была с доминантом?
- Oui.
– В её голосе сквозила гордость.
- Расскажи, - приказал Дэниел.
Она нервно сглотнула.
- Я хотела...
– начала она
– Я должна была понять, правда ли я такая, как думаю. Девчонкой у меня мелькали всякие мысли. Однажды я поделилась ими с подругой... мне было четырнадцать. Она назвала меня сумасшедшей. Тогда-то я и поняла, что не все девушки чувствуют то же, как я, хотят того же, как я.
Дэниел понимающе кивнул, ему вспомнились собственные подростковые годы и фантазии о женщинах и сексе - фантазии, которые были проблемой, хоть и возбуждали, чуть ли не до помрачения рассудка.
- И кому ты подчинялась?
– спросил он, хотя уже догадывался.
- С Monsieur-ом, - прошептала она.
– Всего раз.
Кингсли... вот счастливчик этот французишка.
- И что он с тобой делал?
- Ничего, - покачала головой Аня.
– Он ко мне даже не прикоснулся.
- Доминанту не обязательно к тебе прикасаться, чтобы доминировать, - продолжил Дэниел, на этот раз как можно более строгим голосом.
– Что он с тобой делал? Рассказывай.
Должно быть, воспоминание было ещё тем, потому что её лицо покраснело. Пульс Дэниела пустился вскачь, в штанах стало тесно... В голове проносились мысли, воображение рисовало различные сценарии. Он так и видел десять-двенадцать штучек, которые хотел бы проделать с покорной Аней... штучек, от которых она бы не утратила девственности, но определённо стала куда менее невинной.
- Он... на меня смотрел.
Дэниел резко вздохнул, представив картинку, связанную с этими четырьмя словами. Впервые он увидел Аню в матросском платьице... на высоких каблуках в носочках с кружевными рюшами... Он, словно в живую, видел, как она засовывает руку под это платьице и стягивает с себя трусики. Кингсли наверняка потребовал отдать их ему, уж он-то его знает. Наверняка приказал ей лечь на постели или одну из его хлипких кушеток. Наверняка встал над Аней и смотрел, как она задирает платье, раздвигает ноги и начинает себя ласкать.
- Кингсли приказал тебе для него мастурбировать. И что, ты согласилась?
- Oui, - практически прошептала она, но Дэниел услышал.
- Тебе понравилось ему подчиняться? Делать, что он просил?
- Я такая, как есть. Теперь это знаю. Мне надо было выяснить.
- Да, ты такая, - повторил он.
– Ты сабмиссив. Значит, думаешь, ничего такого, если полный незнакомец станет тобой помыкать... избивать тебя, трахать ? А что, если попадётся садист, повёрнутый на кровавых играх? Любитель насиловать или душить? А, может, и того хуже, нарвёшься на уродливого канадца вроде меня.
Аня нервно хохотнула.
- Я сказала Кингсли, чтобы не допускал канадцев к борьбе за этот лот.
- Да, пожалуй, девушка должна придерживаться определённых стандартов.
Дэниел отстранился, выпуская её из оков своих рук. Она вернулась к дивану, взяла на руки Леонарда и прижала к себе, баюкая как ребёнка. Кот выглядел растерянным, но не вырывался. Дэниел тоже не стал бы вырываться, если бы оказался в кольце её рук.
- Я признательна тебе за то, что ты говоришь. Знаю, тебе кажется, ты пытаешься помочь. Это… мило.