Дэниел. Часть вторая

Райз Тиффани

 В тот миг, как она оказалась в его руках, он, словно понял, зачем ему вообще руки. В тот миг, как поцеловал, понял, зачем ему губы. Когда она опустилась перед ним на колени, безмятежная радость в её глазах позволила ему понять, для чего он родился доминировать в спальне. А когда она лежала под ним в кровати, впервые понял, зачем Мэгги умерла, а он сам выжил, и почему Элеонор оставила его ради другого мужчины, предоставив свободу выбора любой, кого пожелает.

 Он умер вместе с Мэгги, но Элеонор вернула его из мёртвых. И теперь, когда жив, он точно знает, кого

хочет видеть рядом с собой на сцене в «Дэниеле. Часть вторая. Аня».

 А то , что она солгала ради того, чтобы сюда прийти и была готова отказаться от кучи денег, отдав свою девственность ему, а не кому-то с аукциона, могло означать лишь одно - она в него влюблена. Надо же было ему так облажаться.

 Той ночью Дэниел почти не спал. Следующей тоже. Он каждый день звонил Ане, но так и не получил ответа. Он заглядывал к сеньору Витале, но тот каждый раз говорил, что Аня работает в другой мастерской и отказывался дать адрес. Даже Кингсли не помог.

 - М on ami, она хочет выставить себя на аукцион и попросила не подпускать тебя к ней.

 - С каких это пор ты повинуешься приказам сабмиссивов?
– сердито спросил Дэниел.

 - Она пригрозила всем рассказать, что я наполовину американец.

 Всю следующую ночь Дэниел придумывал изощрённые способы убить Кингсли и к утру остановился на гильотине - в самый раз для француза. И предателя.

 Прошло три недели. От Ани по-прежнему не было ни слова, с ней даже не получилось увидеться. За время вдали от неё Дэниел понял, что готов отдать всё до цента , лишь бы поцеловать её снова. Всего лишь поцеловать. Нет, даже за меньшее. Он отдал бы всё до цента просто за знание: Аня в безопасности и не отдастся какому-нибудь сомнительному незнакомцу.

 Отдал бы всё до последнего цента.

 Ночью накануне аукциона эта мысль последовала за Дэниелом в постель, и до рассвета лежала на подушке, нашептывая себе на ухо. Когда Дэниел проснулся наутро, он уже точно знал, что ему делать.

 Взяв телефон, он позвонил Элеонор.

Глава 8

ВОЙНЫ СТАВОК

 - Ты идиот. Ты ведь и сам это понимаешь, не так ли?

 Дэниел, вздохнув, откинулся на кожаный диван.

 - Да, понимаю. Понимал и без тебя. Оскорбление вполне заслуженное, Эль, но толку от него?

 Элеонор прекратила расхаживать по гостиной и, повернувшись к нему, спросила,

 - Как тебе вообще пришло в голову предложить Ане деньги за девственность, когда бедняжка была ранима, как никогда в жизни? Можешь мне объяснить? Прошу. Да обнаружь я по пробуждении у себя на ковре круг примятого ворса, и то бы меньше сгорала от любопытства откуда тот появился. Ты же умный, так какого чёрта сделал такую несусветную глупость? Иисус, Мария и Иосиф, клянусь...

 Элеонор с трагическим видом перекрестилась и, изображая жертву убийства, рухнула посреди комнаты на пол и начала обводить себя пальцем, рисуя на ворсистом ковре импровизированную линию мелом.

 -

Я тогда не думал головой. К сожалению. Аня на аукционе, чтобы заработать денег на обучение братьев и сестёр. Я лишь хотел сказать, что ей не придётся волноваться о деньгах, если она со мной переспит. Что я о ней позабочусь. Что ей не придётся волноваться ни о чём, если она со мной переспит... ни о деньгах, ни... Вот и всё.

 «Труп » Элеонор поднял голову и испытующе посмотрел на него.

 - Так почему было всё нормально не выразить? Не мог сказать, ни о чём не волнуйся, я о тебе позабочусь?

 Дэниел потёр лоб, воскрешая в уме мгновение, когда Аня лежала в его кровати. Нет, чтобы сказать, не волнуйся ни о чём, Аня. Я позабочусь о тебе... обо всех вас... Возможно, она бы спросила, о чём он, и тогда он бы ответил: «Я тебя хочу, но не только в своей постели и не только на эту ночь. Я хочу, чтобы ты стала частью моей жизни. И хочу детей, много детей, так что, если ты приедешь ко мне со всеми пятью родственниками, место найдётся всем, так как у меня за городом огромный пустой дом, который с радостью примет твоих братьев и сестёр. А если ты захочешь собственных детей, мы их заведём, почему бы и нет? Стань моей, моей телом и душой, и тебе больше никогда не придётся о чём-либо беспокоиться». Скажи он то, что действительно думал, и Аня осталась бы на всю ночь. А, может, и навсегда.

 - Собственно, это я и хотел сказать.

 - Однако сделал так, что теперь она думает, будто ты собирался купить её девственность, превратив прекрасный акт любви в бездушную сделку. Мы, девчонки, ну очень любим, когда с нами обращаются, как с проститутками. Мой Блонди порой даёт мне почувствовать себя шлюхой, но знаешь, это так мило... большая разница.

 Дэниел снова вздохнул.

 - Я напортачил.

 - И ещё как, малыш Дэнни. Вопрос в том, как нам теперь тебя из этих портков вытащить.

 - Вроде я кое-что придумал.
– Дэниел соскользнул с дивана и лёг рядом с Элеонор.

 - Только, пожалуйста, не говори, что собираешься купить её с аукциона.

 - Да, я сегодня куплю её с аукциона.

 - Нет, не купишь.

 - Почему? Плохая идея?

 - Не реальная. Видишь?

 Элеонор перекатилась на бок и взяла сумочку. Роясь, она выложила на пол книги , ручки и блокноты, коричневого плоского динозаврика, карту Бельгии, пачку противозачаточных таблеток и, наконец, с победным смехом извлекла то, что искала - свёрнутый лист бумаги, похожий на театральную программку.

 - Это программа сегодняшнего аукциона. Глянь внизу списка сабмиссивов... они слева.

 Дэниел изучил обложку программы. На плотной кремовой бумаге виднелась тиснёная надпись чёрным и серебром: «Трастовый фонд Кинга приглашает на восьмой ежегодный благотворительный аукцион». Трастовый фонд Кинга... Недурственно звучит, Кингсли. Высший класс.

 Дэниел открыл программу. Как обычно, сабмиссивов - трёх женщин и двух мужчин - выставляли на аукцион первыми. После перерыва наступит очередь доминантов - двух женщин и двух мужчин, включая его самого.