Дэниел. Часть вторая
Шрифт:
Кингсли поцеловал её в ладонь и, шепнув что-то на ушко, удалился со сцены.
Сердце Дэниела неистово загрохотало. Сцену снова занял аукционист, и торги начались.
- Начальная ставка пятьдесят тысяч долларов.
- Хочешь, чтобы я вступила?
– шёпотом осведомилась Элеонор.
- За какую цену в прошлый раз ушёл главный приз?
- Дорого.
Один мужчина выкрикнул пятьдесят. Другой мужчина поднял ставку до шестидесяти девяти, что присутствующие встретили волной смеха. Дэниел запомнил лицо покупателя, чтобы позднее
Ещё один мужчина предложил девяносто.
По толпе прокатились удивлённые вздохи.
Кое-кто взвинтил цену до ста тысяч. Но не просто кто-то.
- Твою мать...
– ахнула Элеонор.
– Блонди только что поставил на Аню.
Явно потрясённая она зажала рукой рот.
Дэниел глянул поверх людских голов. С другого конца толпы ему опасно улыбался владелец Элеонор. Нет, не улыбался. Ухмылялся. И ухмылка явно несла в себе сообщение, сообщение, которое означало: ты взял моё, а теперь я получу твоё.
- Чёрт, - выдохнул Дэниел. Вся публика смолкла. Элеонор верно говорила. Никто, ни одна живая душа не поставит против её владельца, самого опасно садиста в Преисподней.
- Проклятье, - потрясённо прошептала Элеонор.
– Что будем делать, Дэниел?
- Тебе нельзя вместо меня ставить. Только не против него. Не хочу, чтобы ты попала в неприятности.
- Но её ты хочешь?
Дэниел перевёл глаза с ухмыляющегося, привлекательного лица хозяина Элеонор на Аню. Она явно знала, кто на неё поставил. Её предупреждали, что её может купить какой-нибудь садист. Судя по выражению крайнего ужаса на лице, ей даже в голову не приходило, что им окажется тот самый садист.
- Я люблю её, - сказал Дэниел и понял, что эти слова - правда.
- Сколько ты хочешь, чтобы я поставила?
- Если ставок больше нет...
– начал аукционист
- Быстрее, Дэниел.
- Твой хозяин придёт в ярость.
- Он такой милашка , когда сердится. В прошлый раз главный приз ушёл за двести пятьдесят тысяч. Итак?..
- Подними эту ставку, - сказал Дэниел, любя Элеонор за её бесстрашие - любя впервые как друга и ничего более.
– В десять раз.
КОНЕЦ
Элеонор подняла руку и звонким голосом произнесла:
- Два миллиона пятьсот шестьдесят тысяч.
Собравшиеся ахнули снова.
- Я всё правильно сделала?
– прошептала Элеонор.
– Надеюсь, правильно. А то у меня совсем дерьмово с математикой.
- Мадам?
– повернулся к ней аукционист.
– Вы уверены?
- Чёрт, да, - кивнув, бросила она Ане.
– Я бы с тобой зажгла.
На противоположном конце помещения владелец Элеонор больше не ухмылялся, прожигая их яростным стальным взглядом.
- Он тебя, наверное, убьёт?
– предположил Дэниел.
- Очень может быть. Спроси лучше, есть ли мне до этого
На сцене аукционист объявил:
- Раз... два... продано молодой женщине в платье, она получает возможность зажечь с главным призом.
Элеонор побежала на сцену, и за руку притащила Аню к Дэниелу.
- Не волнуйся, - успокоила она её по пути.
– Я не собираюсь требовать от тебя ничего такого. Разве что ты сама захочешь. Вот он, мой кошелёк. Купила тебя я, но за моей спиной стоит он. Видишь?
Дэниел вручил Элеонор чек на два миллиона пятьсот шестьдесят тысяч долларов.
- Минуточку... я хочу им насладиться.
– Элеонор поцеловала чек, а затем засунула за лиф платья. Вытащила собственный пустой чек и написала: «Два миллиона пятьсот шестьдесят тысяч долларов», после чего, тяжело вздохнув, вручила его Ане.
- Было приятно, но не долго. Поговори с Дэниелом. А мне пора на исповедь.
Подмигнув на прощанье, Элеонор убежала к своему хозяину, который просто щёлкнул пальцами у неё перед носом. Её улыбка исчезла , и она последовала за ним.
Аня повернулась к Дэниелу, и он умиротворяюще поднял руку.
- Дай мне объяснить, пожалуйста, - попросил он , и Аня закрыла рот.
– Я идиот. Сказал совсем не то, что думал. Я лишь имел в виду... я хочу, чтобы ты была рядом. Хочу о тебе заботиться. О тебе и о всех твоих братьях и сестрах. О них я тоже позабочусь, как о собственных детях. Я видел, как ты держала на руках Леонарда, и хочу, чтобы однажды ты так держала нашего ребёнка. Надеюсь, он окажется не таким волосатым...
Аня слабо улыбнулась, но он не дал себя прервать.
- Конечно, я забегаю вперёд, ну и что. Я должен перед тобой извиниться. Мне, правда, очень жаль. У мужчин две головы, и тогда я думал не той, что надо. Элеонор торговалась за тебя от моего лица не для того, чтобы дать мне возможность с тобой переспать, а, чтобы тебе не пришлось отдаваться кому-то, с кем ты не хочешь быть. И эти деньги настоящие. Деньги у меня есть. Сегодня выпишу чек. Хочешь спали, хочешь потрать его на мишени для дартца с изображением моего лица. Два с половиной миллиона... это много дротиков. Но, скорее всего, я заслуживаю ещё больше. Ты сегодня такая красивая. Ты всегда красивая. И... нет, хватит. Надоело выставляться ослом.
И вот стоял он там и молча ждал. Аня смотрела куда угодно, только не на него.
Наконец она всё-таки заговорила.
- Мерси, - а затем крутанулась на каблуках и ушла - вглубь дома и из жизни Дэниела.
Закрыв глаза, он привалился к стволу апельсинового дерева. Все его надежды вернуть Аню... все мечты о совместной жизни... что ж, придётся от них отказаться. Пусть, её безопасность много выше в его списке приоритетов, так что даже не стоит огорчаться. Конечно, завтра, да и, наверное, до конца жизни ему никуда не деться от грусти. Зато ей не придётся отдаваться незнакомцу и садисту, так что, пожалуй, сегодняшний идиотский план всё-таки увенчался успехом.