Денис Давыдов

Барков Александр Сергеевич

...На рассвете конные разъезды известили:

– По дороге тянется много повозок. Покрыты они белыми покрывалами. Чудно!

Давыдов велел партизанам не спускать глаз с неприятеля, а сам проскакал несколько саженей и увидел вдали удивительную картину. Ему показалось, будто белопарусная флотилия огибает опушку и двигается ему навстречу.

«И впрямь чудеса!» – поразился Денис Васильевич и отдал приказ ротмистру Чеченскому:

– Бери пятьдесят казаков и скачи наперерез французам! А казачьему уряднику Кузьме Жолудю велел с гусарами и пехотой заходить с тыла.

Прикрытие неприятеля было

невелико. Партизаны внезапно обрушились на обоз. В смятении французы побросали повозки и пустились бежать в разные стороны, но казаки и гусары взяли их в кольцо.

Важные трофеи достались отряду и на сей раз. Повозки – до верху груженные продовольствием, причем под белым холстом оказались столь необходимые партизанам соль и мука.

Был и таковой дерзкий рейд в логово врага.

В сумерках на стоянку явились два проводника с донесением. Давыдов, попыхивая своей неизменной короткой трубкой, со вниманием выслушал их и наказал Степану Зуеву с Федором Крючковым: «Не отлучайтесь. Скоро приду!»

Когда Давыдов вернулся, он велел казакам немедля переодеться во французские мундиры, оглядел их с ног до головы и приказал: «Едем со мною!»

Проводник вывел партизан на край леса, но тут Денис Васильевич шепнул ему что-то на ухо и поворотил назад.

На дворе погожее осеннее утро. Тонко, с хрустальными звонами посвистывали в оголенных кустах лещины синицы. Партизаны меж тем проскакали лес и пред ними открылись убранные поля. На пологом холме возвышалось селение с каменной белой церковью. Вкруг села, на расстоянии не более полуверсты, лагерем расположились французы.

Давыдов указал партизанам на лагерь: «Попытаем счастья. Наведаемся к недругам». Степан Зуев опустил голову, а Крючков, глядя командиру в глаза, согласно кивнул: «Что ж, можно спытать...»

– Идем пешие, – приказал Давыдов, спрыгнул с коня и привязал его к дереву. – Ты, Федя, не знаешь по-французски, так молчи, будто воды в рот набрал. А ты, Степан, его выручай. Но тоже не больно говори. Положитесь на меня...»

Партизаны подошли к лагерю неприятеля. Кони французов стояли расседланными у плетней, мирно жевали овес. Солдаты дремали возле костра. В козлах блестели ружья. Караульные заметили незваных гостей, о чем-то перемолвились друг с другом.

Давыдов прошел вперед, остановился среди кирасиров и, улыбаясь, приветствовал их по-французски. Зуев и Крючков шагнули вслед за командиром и стали чуть позади него. Уши Кючкова побагровели, Зуев опустил глаза.

Французские караульные офицеры разговаривали с Денисом Васильевичем по-отечески, улыбаясь. Один из них то и дело поглядывал на костер, возле которого сгрудились с жестяными мисками в руках солдаты. Запах стоял густой, аппетитный: жарилось на углях мясо, кипела в котле похлебка.

Кирасир с пышными черными бакенбардами подошел к Зуеву и поинтересовался:

– Какого вы будете регимента?

– Мы поляки, – четко ответил по-французски Зуев, кивнув на своего командира.

В это время из избы вышли три офицера, подошли к Давыдову. Он переговорил с ними о чем-то и распрощался.

Партизаны с облегчением вздохнули и направились к тому месту, где были привязаны их кони. Они сели в седла, не торопясь отъехали немного от лагеря неприятеля, взяв несколько левее, и поскакали на рысях

к спасительному лесу. Давыдов бросил на ходу: «То были вчерашние кирасиры. Они прибыли сюда недавно...»

Миновав поредевшую багряно-золотую рощу, партизаны свернули на знакомую тропу и благополучно добрались на свою стоянку. Об этом рискованном рейде в отряде узнали лишь спустя несколько дней...

Десять раз отмерь, а один отрежь!

Вкушает враг беспечный сон, Но мы не спим, мы надзираем – И вдруг на стан со всех сторон, Как снег внезапный, налетаем. В одно мгновенье враг разбит, Врасплох застигнут удальцами, И вслед за ними страх летит С неутомимыми донцами. К.Ф. Рылеев

Бонапарт назначил губернатором Смоленска генерала Луи Бараге-Дильера. До войны он несколько лет прожил в России и неплохо изъяснялся по-русски. Генералу был вручен циркуляр с указанием подробных примет дерзкого налетчика – вожака партизан Дениса Давыдова. Циркуляр этот кончался грозным приказом самого императора: «При задержании – расстрелять на месте».

От захваченного в плен офицера Давыдов узнал, что Бараге-Дильер собрал конные команды и образовал из них могучий отряд в две тысячи сабель при восьми офицерах и одном штаб-офицере. Французам был дан строжайший приказ: «Очистить от партизан все пространство между Вязьмою и Гжатью. А их начальника, подполковника Дениса Давыдова, живого или мертвого, доставить в Вязьму».

За голову отчаянного храбреца было назначено крупное вознаграждение.

Противник сразу же приступил к «очистительной миссии». Вызнав норов врага, Давыдов стал избегать с ним прямых встреч. Он поставил перед отрядом цель – разбить карателей по частям.

С того дня партизаны стали действовать еще более взвешенно и осторожно: со столбовой Смоленской дороги они немедля свернули в леса. Казаки продолжали громить по ночам шайки мародеров и крушить транспорты наполеоновской армии.

«...Казаки то и дело рыщут на наших флангах, – доносил Бараге-Дильер в главный штаб. – Разъезд, состоявший из 150 гвардейских драгун под командой майора, попал в засаду казаков между Московской и Калужской дорогами...»

«Будьте начеку!.. Казаки орудуют на Смоленской дороге, – сообщал начальник генерального штаба великой армии Бертье маршалам Мюрату и Бессьеру. – В числе 30 человек они напали на подвоз артиллерийских снарядов, состоявший из 15 ящиков, и сожгли их... Они учинили нам очень много вреда... подорвали 15 артиллерийских повозок и взяли в плен два резервных эскадрона, шедших на подмогу к армии, то есть 200 конных солдат...»

Однажды утром конвой французов остановил на опушке прихрамывающего на одну ногу человека, показавшегося ему весьма подозрительным. Его тут же доставили в ставку к генералу.