Денис Котик и Царица крылатых лошадей
Шрифт:
– Выходит, так. И они уверены, будто этот «камень номер восемь» где-то в мастерских! Или на полигоне.
– По-моему, ты все-таки что-то напутал. Или, как бы это сказать помягче, преувеличил, - вежливо резюмировала Леся.
Да ничего я не преувеличивал! Жулики они и есть! И явно собираются что-то украсть! Сейчас же пойду и расскажу обо всем Берендею!
– в запале сказал Максим и даже встал с бревнышка.
– А если все-таки преувеличил? Только представь себе, как все будут смеяться, - заметил
– Ведь тогда выйдет, что ты оболгал почетных гостей нашего Лицея, глубокоуважаемых Мур-Ло и Сриб-Ло! Что ты - выдумщик или, того хуже, клеветник!
– И, между прочим, «собираются украсть» и «украли» вовсе не одно и то же!
– поддержала Дениса Леся.
– Разве не слышал поговорки «не пойман - не вор?»
– И вообще, нельзя быть таким подозрительным, - подытожил Денис.
– А то тебе скоро заговоры начнут под каждым лопухом мерещиться.
По правде говоря, и Денису, и Лесе хотелось побыстрее отделаться от сыщика-самоучки, чтобы вернуться к разговору об уменьшаблоках и прочих чудесах Лицея. А потому рассказ Максима они приняли за плод его распоясавшейся фантазии.
Точнее, ни Денис, ни Леся не сомневались в том, что Мур-Ло и Сриб-Ло действительно говорили о легендарном Алом Медальоне и различных самоцветах. Но чтобы воровать…
Нет, никак не вязалось воровство и подлость с такой чудесной ночью у костра, с песнями и небылицами, которые звучали отовсюду, с дивным запахом дубравы и малиново-розовой зарей, занимавшейся на востоке между верхушками деревьев.
А потому, когда Максим, до глубин души обиженный недоверием ребят, встал и направился к группке, сгрудившейся вокруг Коли (тот показывал карточные фокусы), Денис и Леся только вздохнули с облегчением.
История двенадцатая. Кое-что о вредителях волшебных деревьев
Праздник окончился и уже на следующий день жизнь в Мастеровом посаде вернулась в свою привычную колею.
Гости потихоньку разъезжались - разве что хрули все еще бродили, шаркая по дорожкам своими экзотическими туфлями без задников.
Младшие подмастерья штудировали учебник Левши «Руководство к умению мастерить и познание материалов», словно и не было вчера никакого маскарада. Старшие готовились к контрольной.
А экскурсанты помогали дежурным по Лицею убирать территорию после гуляния - снимать с дуба позолоченные цепи, сматывать гирлянды фонариков, опорожнять набитые мусором урны. Влада, Люба и Антон собирали огрызки недоеденных пончиков и куски экстравагантных маскарадных нарядов.
А Денис и Коля лично оттащили на свалку корму того самого корабля, который служил костюмом одному из лицеистов. (Корма оказалась довольно тяжелой и ужасно воняла клеем.)
В то утро Максим нарочно сторонился Дениса и было ясно, что он обиделся.
Но
Но когда Максим все-таки подошел к нему на окраине Гуслярской поляны, грозно размахивая метлой, Денис скорее обрадовался, чем разозлился.
Как и ночью у костра, вид у Максима был озабоченный и нервный.
– Слушай, Деня, а сейчас ты ничего не замечаешь?
– тихим голосом спросил он.
– Н-нет.
– Ничего-ничего?
– Абсолютно!,
– А перчатку во-он в тех кустах видишь? Черную такую. С белым значком «Адидас»?
Денис пригляделся.
– Вижу. А что?
– А то, что она в нашем посаде все время лазит. Я за ней уже второй день наблюдаю. И с теми хрулями вчера - помнишь?
– она тоже была. Ходила за ними, как собака!
– разгоряченно сказал Максим.
– Ну.
– А теперь вот здесь шастает. Что-то выискивает.
Допустим. Но это же сыскная перчатка! Она и должна выискивать! И что же в этом подозрительного?
– Не знаю точно, но что-то подозрительное в этом точно есть. Нет, надо все-таки рассказать обо всем Берендею!
Денису очень не хотелось снова обидеть Максима в его лучших чувствах. И хотя он знал, что существует такая болезнь - шпиономания, во время которой людям за каждым поворотом чудятся вражеские лазутчики, и хотя он подозревал, что именно этой болезнью прихворал обычно такой рассудительный Максим, Денис все-таки сделал над собой усилие, улыбнулся и сказал:
– Да тебе не в Мастеровом посаде учиться надо, а в Следопытном!
Максим посмотрел на Дениса мутным взглядом и снова принялся подметать дорожку. Чувствовалось, что в душе у него кипят нешутейные страсти…
Вечером того же дня, после уроков и практических занятий, было намечено испытание рудоведной трубы. Ученики Мастерового посада собрались на берегу Дунайки, откуда открывался прекрасный вид на все Пятихолмье.
Рудоведная труба уже стояла там.
Этот диковинный механизм, чем-то напоминающий телескоп, поставленный на треногу, изобрела и собрала группа старших подмастерьев под руководством Папы Карло.
Правда, сам мастер Карло (прозванный «Папой» за нежное, отеческое отношение ко всем своим детищам, а не только к одной-единственной деревянной кукле, как принято считать) в испытаниях трубы участия принять не пожелал.
Будучи человеком талантливым, но взбалмошным; и легко ранимым, он сказал, что будет слишком сильно волноваться. Если труба не заработает, с ним де случится «ужасный разрыв сердца», после которого он «подаст рапорт о добровольном изгнании в Закрытку», где «будет служить сторожем на автосвалке».